Руины в цветах

Из анамнеза состояния беременной: жалоб до введения препарата не было.

УЗИ плода: Без изменений…»

Майя с учащенным сердцебиением бегло водила глазами по описанию опыта.

«Третье введение препарата.

Самочувствие нормализовалось.

УЗИ плода: Беременность 23 недели + 1. Аномалии развития плода отсутствуют, плод соответствует сроку 25 недель. Жизненные показатели в норме…»

Глаза Майи распахнулись от удивления. Она торопливо пролистала тетрадь до первой закладки.

«03:45

Мальчик. 3315 гр. Мертв.

Врожденные аномалии развития: Белки глаз необычные (фиолетовые), обрамляют зеленую радужку, жаброподобные отверстия на шее, 8 клыков. После обрезания пуповины аномалии исчезли…

…Аномалии развития плода, установленные внутри-утробно, отсутствуют…

03:55

После обрезания пуповины прошло 10 минут. Мальчик издал громкий плач. Он был первым…»

Да, Рой поймал ее тогда и, резко потянув за руку, выставил во двор, где ее дожидалась компания ребят. Этот ежедневник он демонстративно сжег, а Майя получила выговор и угрозу, что в следующий раз подобная шалость не закончится просто руганью. Никогда прежде она не видела его таким злым, и по сей день он напоминал ей этот случай при каждой возможности.

И даже при таком раскладе все в округе уже знали о мифическом «Первом», и его личность в этой маленькой деревне быстро обросла легендой – он стал тем, кто должен был знать ответы на все вопросы. Только вот, судя по записям, встретиться с ним было не суждено.

* * *

Слушая Майю, Ева нервно дергала ногой и барабанила пальцами по столу. Верить в нелепую случайность, а тем более в неосторожность самого Элиота, не хотелось. Борьба со своими мыслями предстояла долгой. И сейчас она проигрывала. Сжав руку в кулак, Ева громко ударила по столешнице. Послышалось тихое поскуливание, и Дюк с Майей заметили, как скатилась слеза по лицу девушки. Та поспешила быстро ее смахнуть и, громко вздохнув, обратилась с Майе:

– Мне жаль, что тебе пришлось это увидеть.

Та слабо кивнула, рассматривая грязный пол, старые дверцы кухни, люстру… что угодно, лишь бы не встречаться с собеседницей глазами.

– Ты знала, что он Первый?

Вопрос, казалось, висел в воздухе, но не для Майи. Она резко выпрямила спину и испуганно бросила взгляд на Дюка, потом на Еву и обратно к рыжему парню.

– Все в порядке. Я сам ей показал.

– Так все-таки знала?

Реакция Майи говорила сама за себя.

– Почему не сказала? Ты подвергла нас опасности, знаешь это?

«Ох, Майя, – подумала Ева, – маленькая бунтарка Майя, не дававшая никому покоя долгие годы и оставленная под куполом из-за своего дерзкого характера. Что же ты в этот раз промолчала? Будь этот мутант с ними на охоте, возможно, Элиот был бы жив». – Она хотела бы сказать это вслух, но знала, что нельзя. И знала, что это «а если» еще долго будет преследовать ее.

– Я попросил никому не говорить. Как ты знаешь, я не могу сойти за рядового мутанта. И реакция тут живущих… непредсказуема, мягко говоря, – попытался оправдаться Дюк.

Ева очень старалась подавить эту раздражительность, эту желчь, тянущуюся из глубин души, чтобы не спросить Майю, чего она молчит. «Неужели язык проглотила?» – образно говоря, вопрос остался на языке.

– Если ты хочешь остаться тут, тебе надо признаться в этом. Теперь твоим обучением займусь я. Никаких больше просьб и поблажек. Если к завтрашнему вечеру не появишься с Майей в руинах, я расскажу Рою сама. А он, как ты знаешь, не в лучшем расположении духа. Сына потерял, как-никак.

– Сына? – Дюк решил, что не так ее понял. Наверное, Рой потерял сына когда-то давно, не сейчас.

«Нет, не может быть», – подумал он и вспомнил это «пап» в адрес Роя, которое, кажется, ему не послышалось.

– А, – осознала Ева, – так ты не знал. Ну, теперь в курсе.

Рация на ее поясе зашипела в попытках передать какую-то информацию, и Ева, не церемонясь, кинула на прощание:

– К завтрашнему вечеру, ребята. Решайте.

Дюк сидел еще с минуту, шокированный информацией.

– Элиот… сын Роя… – прошептал Дюк.

Майя прикрыла руками красное от переживаний лицо. Элиот мертв, да, она скорбит, но, если не придумает, как оправдаться перед всеми за секрет Дюка, ей тоже недолго останется. Изгонят из деревни, в одиночку она не выживет.

– Ты… расскажешь?

– Я думаю об этом, – почесал в затылке Дюк. – Думаю, как сделать лучше.