Руины в цветах

Увидев в воротах Нику, едва стоявшую на ногах, Эрик бросился навстречу и подхватил ее на руки. Волосы, одежда и даже кончики пальцев Ники были неприятно липкие от застывшей крови. Едва ли Эрик сможет когда-нибудь передать тот страх, окутавший его сердце, пока он по пути к дому слушал сбивчивый рассказ Майи. Зубы ее стучали, а сама Майя не могла прекратить жестикулировать руками.

Эрик сам искупал Нику в теплой ванне и, укутав простыней, унес в комнату. Там он бережно уложил ее и, поколебавшись, осторожно присел рядом. Глядя в отрешенное лицо, застывшее, словно восковая маска, в пустые стеклянные глаза со слезинками в уголках, он совершенно не представлял, что ему делать. Эрик провел ладонью по ее щеке:

– Послушай, Ника. То, что там случилось – не твоя вина. Так могло быть с любым. Это ведь хищник, зверь. С ним нельзя договориться, – неуклюже пробормотал он. – Не нужно себя винить.

Ника продолжала смотреть в стенку ничего не выражающим взглядом.

Эрик просидел с ней до самой ночи. Втирал в ее волосы ароматические масла, которые Натали готовила из растений, обтирал худое тело, пытаясь перебить запах крови, но он все еще витал в воздухе, и это чувствовал не только сам Эрик, но и мутанты, находящиеся поблизости.

Одним из них была Ева – старший мутант, примчавшаяся с первыми новостями об Элиоте. Она тоже винила себя. Нельзя было оставлять обучение на малыша. Тем более после того, как патрульные рассказали о зараженном звере. Старшим нужно было давно до него добраться!

Высокая, боевая, настоящий лидер Диких. Многие из ее «племени» выделили бы в ней такое важное качество, как рациональное мышление даже в самой опасной ситуации. Будучи старшим мутантом, повидавшая не одну смерть Диких, она ненавидела каждого, кто жил под куполами в безопасности. Ника была первой взрослой мутанткой с той стороны стен, которую они встретили, и ее Ева тоже априори ненавидела. Рациональная, она пыталась договориться с собой, мол, Ника не виновата, что жила под теми куполами, а после просьбы Элиота, его доброй улыбки, вообще растаяла и была готова принять Нику как свою. Но не теперь.

Не заметив затаившуюся в углу кухни Майю, Ева, как умела тихо, прошла на второй этаж.

– Это моя вина! Но я не хотела! – в панике закричала Ника. На нее, до того молчаливую статую, резко накатила истерика. – Ты убьешь меня?! Я заслужила!

Ева поморщила нос. Отвратительное зрелище, не достойное памяти Элиота. Из-за нее погиб солнечный мальчик. А она печется о своей шкуре. Даже теряя самых близких людей, Ева не смогла бы себе позволить такое поведение. И все же чувство утраты накрывало ее с ног до головы. Ей казалось, они вывели достаточно алгоритмов выживания, максимально обезопасив себя. Но смерть Элиота подобралась незаметно, со спины.

– Собирайся, – тихо сказала она Нике. – Ты идешь с нами.

– Ты что, не видишь? Она не может. Она не в себе.

– Теперь это мои проблемы. Хочешь жить – иди со мной.

Ева развернулась, но не успела сделать и шагу. Она едва коснулась порога, как перед ней образовалась высокая фигура, в которую она едва не стукнулась.

– Я думаю, Нике лучше пока побыть тут, а тебе – спуститься к Майе и выслушать ее.

– Думать тут буду… я… – Ева не договорила. Она замерла, так и не сумев понять, действительно ли его глаза вспыхнули фиолетовым. И эти клыки… – Первый?

Она отшатнулась, когда Дюк протянул ей руку. Отшатнулась, но послушалась.

– Где М-Майя?

– Внизу.

* * *

Рассказ о Первом мутанты из деревни впервые услышали от Майи. Еще ребенком она постоянно расспрашивала стариков о родителях, о своем происхождении и жаждала получить ответы во что бы то ни стало. В конце концов любопытство пересилило страх. Майя тайком залезла в дом к Рою и перерыла все его документы, справедливо полагая, что раз он что-то скрывает, значит, знает гораздо больше, чем рассказывает. Так и вышло. В одном из запертых ящиков стола Майя нашла старый дневник, написанный от руки.

На первых двух страницах почерк был совершенно неразборчивым, прочитать их у Майи не получилось. Дальше записи велись аккуратно, словно другим человеком. И все, что Майя успела прочитать прежде, чем вернулся Рой, она помнила до сих пор.

«Диагноз: Беременность, 14 недель + 3. ИЦН. Аномалия развития плода (в алфавитном порядке):

• Аплазия легкого;

• Волчья пасть;

• Врожденный порок сердца – тетрада Фалло.

Вероятность рождения зрелого плода: 5 %.

Вероятность выживания плода: 3 %».

Благодаря немалому количеству прочитанных книг, среди которых хватало и медицинских, собранных в деревне, вероятно, во время войны, Майя хоть и смутно, но понимала, о чем идет речь.

«Первое введение препарата.

Самочувствие пациентки резко ухудшилось. Рвота черного цвета, с резким запахом ацетона.