Руины в цветах

В ожидании Дюка девочки долго рассматривали телефон в руках Николь, возбужденно ахая при виде цветных картинок. А когда она поочередно их сфотографировала, восторгу их не было предела. Сделанные на ходу фотографии получились далеко не идеальными, но, потратив около получаса, Николь удалось получить подходящий для документов вариант. Снимки она отправила Айзеку. Тот не заставил себя долго ждать и быстро занес данные поддельных паспортов в общую базу секторов. Дюк не сомневался в его способностях, однако его руки все равно дрожали, когда он попытался оплатить поездку до первого сектора. Заметив это, Николь, легонько оттолкнув племянника в сторону, самостоятельно провела оплату, приложив к терминалу смарт-часы. Тот загорелся зеленым цветом с надписью «Одобрено» и выдал билеты.

– До отправки скорорельса ровно полчаса, – уже в третий раз повторил Дюк, протягивая врученную Митей карту Нике. Та молча закатила глаза. – Ника, я серьезно, они ни разу тут не были.

– Я тоже, – перебила она, небрежно выхватывая пропуск, и Дюк вдруг заметил, как за эти несколько дней изменился ее взгляд. Из решительного, полного надежды сначала он стал испуганным, а теперь грустным и отчаянным. При этом, когда Ника смотрела на Дюка, глаза ее излучали неприкрытое отвращение. Для Ники Дюк был тем самым «другом» возлюбленного, которого она ненавидит так сильно, что точно не позовет на свадьбу.

– Тогда тебе понравится, – ухмыльнулся он, в очередной раз поймав себя на мысли, что друг из него определенно «не очень».

Когда девушки наконец вышли из привокзальных душевых, одеты они уже были в одинаковые легкие белые платья и напоминали стайку лебедей. Парни справились быстрее и стояли в ожидании спутниц рядом с Николь. Их одежда также не отличалась разнообразием: спортивные штаны с лампасами разных цветов и простенькие серые майки. «Спасибо и на этом», – подумал Дюк. Из девочек только Майе платье оказалось велико, но эту проблему легко решила Николь, накинув ей на плечи свой короткий пиджак.

– Как дела под куполом? – отгоняя усталость, поинтересовался Дюк, когда все заняли свои места в купе скорорельса.

– Охота продолжается, многие из наших взбудоражены находкой деревни. Но о ней знают только в высших кругах. Честно, ума не приложу, что они собираются делать с пленными, – ответила Николь. – Но насчет казни слухов мало.

Поняв, что тетя не настроена на откровенную беседу в окружении незнакомых людей, Дюк позволил себе немного вздремнуть. Проснулся он от того, что Майя сильно ткнула его кулаком в бок, – и очень удивился, увидев за окном вокзал второго купола: он был уверен, что прикрыл глаза всего на несколько минут.

Полупустое здание вокзала выглядело неприятно: стены в трещинах, из множества кафельных плит пола уцелели всего две, а сломанные стулья ютились кучкой в центре зала, оставляя узкие проходы к нескольким дверям напротив выхода. Из работников тут была только женщина-кассир.

На выходе их ожидала потертая красная машина с черной крышей и звездной пылью, нарисованной баллончиком, на дверях. Эрик сразу обратил внимание на отсутствие опознавательных знаков и номеров. Такой привилегией пользовались лишь самые влиятельные люди. В подкупольном мире подобных машин насчитывалось не более десятка, и все в пятом куполе. Их владельцы могли свободно перемещаться по любым зонам; поговаривали, будто для них построили даже подземные дороги. Но это всего лишь слухи.

– Откуда… Как это возмож… – Эрик был изумлен. Заметив хитрую ухмылку Дюка, он с подозрением спросил: – Тебе ведь не давали разрешения? Ты знаешь, что это незаконно?

– Я сам его себе выдал, – ответил Дюк, любовно проводя рукой по своему аэроавтомобилю.

– Он преувеличивает. Это мой подарок, – сказала Николь.

– Я все понимаю, но нам лучше поторопиться. Ваши рожи уже отсвечивают по всем каналам. Опасные преступники, – засмеялся парень за рулем. Собранные в хвост светлые волосы, карие глаза и острые черты лица делали его похожим на хорька. Впрочем, это нисколько не мешало ему быть очень симпатичным.

Ребята быстро добрались до дома в маленьком районе Мари-Вулл. Здесь росли чахлые деревца, на лужайках валялся мусор, а детские площадки были не просто непригодны, а даже опасны для детей: повсюду торчали острые обломки разрушенных конструкций. Тем не менее, перепачканные и неопрятные, в грязных, рваных штанишках и рубашонках, дети все равно бегали и играли без присмотра. Дома с трещинами в стенах, свисающие оборванные провода, деревянные рамы с выбитыми стеклами, изрисованные непристойностями заборы и даже плиты выщербленных тротуаров – все это говорило о перенаселенности сектора, доходов которого едва хватало на пропитание, поставлявшееся из третьего и четвертого секторов в определенные дни и часы.

– Тот район, куда не лезет даже полиция? – удивленно произнес Эрик, рассматривая разрисованные старые кирпичные здания. – Я думал, это выдумка. Чего им бояться? С такими технологиями…