Руины веры

Курт и Олаф уже одеты. О чем-то мирно беседуют.

— Переодевайся, — обращаюсь к Курту. Голос звучит холодно. Он вскидывает брови. Не понимает. — Мы засветились на камерах. Хочешь новую встречу с копами? — уже рычу. — Вчерашней мало?

— Кэм, не кипятись, — вмешивается Олаф. — Лучше скажи, как он?

Отворачиваюсь.

— Жить будет, — отвечаю сухо. Не могу на них смотреть. Злюсь. Почему они оставили его вчера одного? Почему хотя бы не зашли, не поинтересовались, требуется ли помощь? Знаю ответ — испугались. — Зайди к нему. Сейчас, — бросаю Курту.

Собираюсь уходить.

— Погоди, Кэм! — оборачиваюсь. Здоровяк переминается с ноги на ногу. — Что мне ему сказать? — спрашивает робко. — Извиниться?

— А если нет? — отвечаю ядовито. — Боишься, что если не извинишься, Райан оклемается и изобьет тебя до полусмерти, как Коэн? — в точку. Курт бледнеет. Мой запал пропадает. — Это твое дело, что говорить, и как себя вести, — напоминаю и на этот раз разворачиваюсь и выхожу.

Почему так? Сколько бы Кесседи ни делал для банды, они по-прежнему его боятся. Только потому, что он назвался их главарем?

Сбегаю вниз по лестнице. Стучу в кабинет Гила.

— Открыто, — получаю ответ. Голос недовольный, но не гонит.

Вхожу. Террорист как раз прикрепляет кобуру с пистолетом к поясу. Оборачивается. Одаривает меня мрачным взглядом.

— Ну, как твой приятель? — спрашивает.

— Лучше.

— Хм, — усмехается. — Живучий парень, — что есть, то есть.

— Он прислал меня спросить, какие планы на сегодня. Собираться?

Гил смотрит оценивающе.

— Значит, ты все-таки его оруженосец? — произносит задумчиво. — На твоем месте я дал бы вчера ему сдохнуть. И весь куш твой.

— Ты не на моем месте, — отрезаю.

Уголок губ Гила ползет вверх. Моя реакция его забавляет.

— Лады, забыли, — отмахивается. — Мне наплевать. Значит так, — наконец, заканчивает с кобурой, набрасывает куртку сверху. — Я по делам. Вы сегодня сидите, как мыши, и не высовываетесь. Вдруг копы еще настороже. Завтра работаем по обычной схеме. Еще пару раз, и хватит. К концу недели все решится. Вопросы?

Качаю головой:

— Нет.

— Вот и лады, — направляется к двери, вынуждая меня отойти с дороги. — Ешьте, пейте, — разрешает. — Если завтра что-то подобное вчерашнему повторится, мы подумаем, не слить ли вас, — останавливается напротив, впивается ледяным взглядом. — Это ясно?

— Ясно, — отвечаю именно то, что он желает услышать.

— Тогда, до встречи. Часа через два Сантьяго организует жратву, — выходит в коридор. — Ну, чего встал?

Поспешно покидаю кабинет, а Гил закрывает дверь на замок отпечатком ладони.

Поднимаюсь наверх. Дверь в нашу комнату закрыта. Наверное, Курт уже там. Кесседи просил дать им поговорить, поэтому не лезу. Иду дальше.

Заглядываю во вторую комнату к близнецам и Попсу. Обитатели этого жилища тоже на ногах, но еще не полностью экипированы.

— Отбой, — объявляю. — Сегодня сидим на месте.

Рид уселся на краю матраса, обуваясь. Так и замирает с ботинком в руке.

— Почему? — на его лице отражается откровенный испуг. — С Кессом же все в порядке, правда?

— Правда, — успокаиваю. — Но мы вчера устроили много шума. А Райану нужно отлежаться.

— Сильно его? — взволнованно спрашивает Брэд из своего угла. — Мы вчера побоялись соваться к вам.

— И вовсе не побоялись, — шикает на него Кир. — Не хотели мешать.

Струсили, а теперь страшно или стыдно? Не хочу даже гадать. Райану лучше. С остальными пусть разбирается сам.

Сажусь на свободное место возле Рида.

В этот момент открывается дверь, и на пороге появляется Олаф.

— Я что-то не понял, — начинает без приветствия. — Где наш завтрак?

— Будет часа через два, — отвечаю. — Раздевайся. Мы никуда не едем.

— О, — только сейчас замечает меня. — И ты здесь?

— Как видишь, — огрызаюсь. Кажется, мне нужно хорошенько выспаться. Кидаюсь на всех.

— А Курт где? — не понимает Попс.

Олаф морщится, как от зубной боли:

— У Кесса.

— Ой, — вздрагивает Рыжий.

Не сдерживаюсь:

— Вы, что, правда, думаете, что он будет его бить? Да Райан еле на ногах стоит.

Переглядываются. Смотрят на меня как на психа.

— Если и отлупит, имеет право, — отвечает за всех Рид. — Никто ему и слова не скажет.

— Только мы так и не поняли, что произошло, — вставляет Кир. — Видно, что Курт что-то натворил, из-за чего Кесс пострадал, но что так и не ясно.

— Ты знаешь? — толкает Рид меня в бок.

— Знаю, — не собираюсь препираться.

— Расскажешь?

— Нет, — отвечаю так же честно.

Глаза Рида округляются.

— Слушай, Кэм, — возмущается. — Главарь у нас один, а ты с нами. Усёк? Главарь отдельно, мы все отдельно. Ты должен с нами делиться.

Еле сдерживаю смех. Железная логика.

Решаю отвлечь их.

— Лучше расскажите, как вчера прошло? Освоились?

Тема Верхнего мира для Проклятых все еще животрепещуща, и они охотно переключаются на нее.

— Видели вчера уличное представление, — восторженно делится Кир. — Парни показывали спектакль без слов прямо на площади. Одни жесты, все молча. Так здорово.

Хмурюсь. Мимов, что ли, смотрели?

Стоп. Что значит, “видели”?

— Вы, что, вдвоем ходили? — ловлю на слове.

Близнецы переглядываются. Попались.