Рука и сердце [сборник litres]

В тот же миг я увидел, как Люси в сопровождении миссис Кларк не спеша приближается к нам по лесной тропе. Вернее, я не столько увидел, сколько почувствовал, что это она, по тому блаженному покою, который разлился во мне, едва я сквозь заросли приметил ее фигуру. Она вышла из лесу, и чуть только наши взгляды встретились, ее ласковые, кроткие глаза озарились радостным удивлением. Потом ее взгляд упал на женщину, застывшую на земле с судорожно сжатыми кулаками, и чудные глаза до краев наполнились жалостью. Люси тотчас устремилась к несчастной. Опустившись на землю, она положила голову Бриджет себе на колени, осторожно поправив выбившиеся из-под чепца спутанные седые пряди.

– Спаси и помилуй ее, Господи! – пробормотала Люси. – Как она страдает!

Она послала нас с миссис Кларк за водой, но когда мы вернулись, Бриджет уже пришла в себя и стояла на коленях, молитвенно сложив руки и неотрывно глядя на милое, печальное девичье лицо, словно каждая секунда созерцания несла мир и покой ее истерзанной душе. Только по слабому румянцу на бледных щеках Люси я догадался, что девушка заметила наше возвращение; казалось, она сознает свое благотворное влияние на склонившуюся пред ней неистовую страдалицу и не хочет отвести любящих глаз от измученного морщинистого лица.

И тут откуда ни возьмись позади Люси возник ненавистный призрак, внешне чудовищно похожий на нее, но в позе Бриджет – коленопреклоненный, с руками, сжатыми в замок у груди, как бы в насмешку над прочувствованным, молитвенным порывом старой женщины. Миссис Кларк испуганно вскрикнула. Бриджет медленно поднялась, не сводя взгляда с призрака за спиной у девушки, и с шипением втянула в себя воздух; ее ужасные черные глаза окаменели, она резко выбросила вперед руку – и схватила, в точности как я давеча, лишь пустоту… Дьявольское отродье исчезло, будто его и не было, но Бриджет по-прежнему смотрела куда-то – со стороны могло показаться, что она провожает взглядом удаляющуюся фигуру. Люси сидела не шелохнувшись, опустив плечи, белая как мел: если бы я вовремя не пришел ей на помощь, она упала бы в обморок. Пока я приводил ее в чувство, Бриджет молча прошла мимо нас в свой коттедж и заперлась изнутри на засов.

Нам нужно было препроводить Люси домой, то есть туда, где они с миссис Кларк заночевали. По дороге миссис Кларк рассказала мне, что, не дождавшись вестей (мое письмо, должно быть, затерялось) и сгорая от нетерпения, уговорила Люси отправиться на поиски ее бабки; при этом она утаила от Люси ужасную репутацию старухи и ни словом не обмолвилась о наших подозрениях, а именно – что по вине Бриджет бедную девушку и постигла столь горькая участь. Миссис Кларк искренне надеялась на чудо: старуха обрадуется внучке и проклятие будет снято. Накануне вечером они прибыли в деревенскую гостиницу неподалеку от Колдхолма. Так мы оказались в Колдхолме в одно и то же время, хотя и добрались туда разными путями. И так состоялось первое свидание бабушки и внучки.

Спасаясь от летнего зноя, я долго бродил по заросшим опушкам старого леса и все думал, кто мог бы знать лекарство от столь тяжкого и таинственного недуга. Повстречав местного жителя, я спросил дорогу к ближайшему священнику. Но я напрасно ждал от него совета и помощи: человек он был грубый, ограниченный, не склонный входить в разные тонкости и привыкший рубить с плеча. Едва лишь я упомянул о Бриджет Фицджеральд, он вскипел:

– Колдхолмская ведьма! Папистка! Ирландское отродье! Я давно бросил бы ее в воду, если бы мне не ставил палки в колеса ее покровитель, тоже папист, сэр Филип Темпест, – вечно пугает честной народ страшными карами! Без него колдунью уже отдали бы под суд за ее проделки. Ведьмы должны гореть на костре! Таков закон страны. Да-да, и Божий закон тоже! Только паписту, коли он богат и знатен, никакой закон не писан. Я первый принесу вязанку хвороста, лишь бы очистить от нее нашу землю!