Рука в перчатке

– Что тоже весьма глупо. Как можно арестовать человека за убийство, если ясно как день, что он никого не убивал?

– Н-да, очевидно… – пожал плечами Орлик. – Я и сам был слегка удивлен, что они выдвинули обвинение в убийстве. Но после месяца бесплодных поисков у них уже язык на плече и нервы на пределе. Хотя не уверен, можно ли назвать их глупцами. У мистера Кэрью был мотив… даже если не брать в расчет намерение его отца жениться и прочие сложности… У наследника крупного состояния всегда есть мотив. Безусловно. И Гай Кэрью имел возможность совершить это преступление. Тот факт, что нитка была вырвана из его куртки, лишь подкрепляет косвенные улики. Существенно подкрепляет. Но самое плохое – особенно для присяжных – то, что он предоставил полиции ложное алиби.

– Это не он предоставил, а Порция Тритт…

– Тем не менее он согласился. Он подтвердил показания мисс Тритт, а потом повторил их. – Орлик пожал плечами и сухо добавил: – Теперь он признался во лжи. Что очень плохо. Если можно будет избежать суда присяжных, я непременно приложу к этому максимум усилий.

– Вы дважды упомянули присяжных, – нахмурилась Джин. – Ну конечно… вы действительно думаете, что у Гая есть риск предстать перед судом? В зале судебных заседаний?

– Суды проводятся в зале судебных заседаний. Независимо от того, сумеют его осудить или нет, дело наверняка будет крайне тяжелым.

– Боже мой! – У Джин от ужаса расширились глаза. – Я и не предполагала… То есть я полагала, что его арестовали, чтобы он дал объяснения… Они не смогут его осудить…

– А вы, оказывается, оптимистка. Как и мистер Кэрью, – вздохнул Орлик. – Мисс Фаррис, я хочу быть с вами предельно откровенен, а если вас удивит почему, я вам отвечу. После того отпора, который вы дали Кремеру и Скиннеру прошлой ночью, думаю, вам можно доверять. Видит Бог, Кэрью нуждается в ком-то, кому можно доверять. Мне бы хотелось спросить, почему после четырнадцатичасового допроса вы не сказали полиции, кто дал вам пряжу?

– Потому что я обещала молчать.

– Кому именно? Мистеру Кэрью?

– Да.

– Итак, вы его хороший друг? Настоящий друг? Готовый идти до конца?

– Я не совсем понимаю, что значит «готовый идти до конца»? Я действительно хороший и настоящий друг мистера Кэрью.

– Но готовы ли вы взять на себя труд помочь ему избежать обвинительного приговора и электрического стула за убийство отца?

– Конечно… – Джин содрогнулась, но затем снова расправила плечи. – Это невероятно! Просто чудовищно! Но я, конечно, готова.

– Хорошо. Даже отлично. Как я уже сказал, вам можно доверять. Я молю Бога, чтобы все было так. Только не подумайте, будто я втягиваю вас в это дело без крайней необходимости. Я с вами предельно откровенен. Кремер свалял дурака, позволив вам уйти, а Скиннер и Андерсон явно опростоволосились, не арестовав вас и не заставив взять на себя жесткие обязательства. Впрочем, они в любой момент могут спохватиться, а потому нельзя терять ни минуты. Вот что я попрошу вас сделать. «Росария» отплывает меньше чем через пять часов, в шесть вечера. Поэтому вы прямо сейчас поедете на пристань и подниметесь на борт судна. Я продумал детали, пока ехал сюда на такси. Ваше имя будет Рут Гюнтер. Там вас будет ждать человек с парой тысяч долларов налом и билетом… Эй, подождите минуточку, подождите, пока я…

– Вздор! Вы предлагаете сбежать?! Мне?! Чего ради?

– Потому что вы ключевой свидетель в деле против Гая Кэрью. Потому что если вы… – Внезапно он замолчал и насторожился, услышав стук в дверь и скрип дверной ручки.

Оказывается, это Эйлин Делани принесла поднос с тремя сэндвичами, двумя эклерами и кофейник с кофе. Джин попыталась было отмахнуться, но Эйлин была непреклонна. Поставив поднос перед своим деловым партнером, она бросила короткое замечание насчет вреда голодания и удалилась.

Сэм Орлик проводил почтенную даму глазами и, прислушиваясь к удаляющимся шагам за дверью, повернулся к Джин:

– Это ваш обед? Приступайте и не обращайте на меня внимания. Итак, я остановился на том, что вы будете ключевым свидетелем со стороны штата. Самым веским доводом обвинителей будет тот факт, что обрывок нити, обнаруженный в руке убитого Вэла Кэрью, был выдернут из куртки его сына. Однако без вас они не смогут этого доказать. Они не смогут предъявить суду куртку, поскольку ее больше не существует. Если они попытаются предъявить обрывки пряжи или обрезки ткани, я тут же выдвину возражение против демонстрации подобной улики в суде, так как сторона обвинения не сможет доказать, что нитка выдернута именно из куртки Гая Кэрью. Насколько я понимаю, вы собственноручно распустили ее.

Джин молча кивнула.

Орлик кивнул в ответ и продолжил: