Руки прочь от Миссисипи

— Да уж, особой аккуратностью она никогда не отличалась. Зато была самой заводной девчонкой в селе. Честное слово, жаль, что она не захотела выйти замуж во второй раз.

Эмма посмотрела на низенького толстого мужчину с удивлением.

Тот смущённо провёл рукой по лысине.

— Да, однажды я сделал ей предложение. И я был не единственный. Старый Клипербуш, к примеру, тот пытал своё счастье несколько раз. Однако, — он включил копировальный аппарат, — к чему я рассказываю тебе эти древние истории? Такой маленькой девочке они уж точно неинтересны, верно?

— Мне так совсем не кажется, — возразила Эмма. — Я люблю слушать старые истории. Долли же ничего не рассказывает.

— В таком случае и я, пожалуй, не стану больше ничего разбалтывать, — сказал господин Проске. — Делай тут спокойно свои копии. А мне пора глянуть, как дела у Хинерка. Что-то подозрительно тихо там снаружи.

Эмма проводила Проске задумчивым взглядом.

— Хинерк! — услышала она его окрик. — Хватит торчать там и гладить чужие машины. У нас тут работы выше крыши!

Эмма хмыкнула и принялась копировать. Под самый конец она вынула из кармана ещё один аккуратно сложенный листок бумаги — договор на покупку Миссисипи. Долли пришпилила его на доску в кухне, но Эмме хотелось привезти домой копию для себя. Она собиралась повесить её над кроватью — на тот случай, если когда-нибудь проснётся и подумает, что собственная лошадь ей всего лишь приснилась.

А в новой незнакомой квартире на пятом этаже, вдали от Долли и Миссисипи, такое непременно случится с нею сотню раз.

Глава восьмая

В прихожей с двух зонтов капала вода, а из гостиной доносились громкие голоса. По интонациям они напоминали Альму и Генриетту, лучших подруг Долли.

«Им-то здесь что нужно? — подумала Эмма. — Сегодня же только вторник». Обычно подружки встречались по четвергам, чтобы поиграть в карты. Эмма подкралась к двери и прислушалась, но ничего не могла разобрать, потому что Долли поставила пластинку с оперной музыкой.

Белая кошечка — новенькая — показалась из кухни, потёрлась о ноги Эммы и мяукнула. Эмма взяла Белянку на руки и вошла в комнату.

Альма и Генриетта сидели рядышком на диване, и Долли как раз наливала им в бокалы херес.

— Посмотрите, кто к нам пришёл! — протрубила Генриетта. — Эмма, мышонок, дай-ка на тебя взглянуть. Хорошо выглядишь. Словно кусочек сливочного торта.

— А всё-таки она чуточку бледная, — заметила Альма. — Вы не находите?

— Глупости, Альма, — прогудела Генриетта. — Не всем же иметь на щеках такой поросячий румянец, как у тебя.

Альма обиженно поджала губы.

— Не обращай на них внимания, — сказала Долли. — Им просто скучно. Потому-то они и здесь. Проске разрешил тебе сделать копии?

Эмма кивнула.

— Знаешь, что он мне рассказал? Что ты когда-то была самой заводной девчонкой в селе.

— Он так сказал? — Долли тряхнула головой. — Ни одной отвёртки у него больше не куплю.

— А знаешь, кого ещё я там встретила? — спросила Эмма, почёсывая белой кошечке под подбородочком.

— Кого же? — Долли плеснула себе коньяка, спихнула Тома и Джерри со своего кресла и уселась в него сама.

— Аллигатора.

— Небеса обетованные! — Альма вытаращила глаза. — Это ещё кто такой?

— Племянник Клипербуша, — пояснила Эмма. — Так его Макс и Лео окрестили.

— Очень подходящее имечко, — пробурчала Долли. — Ну и что ему понадобилось у Проске? Сломалось его элегантное авто?

Эмма пожала плечами.

— Понятия не имею. Он просто торчал там и позволял Хинерку любоваться собой.

Долли задумчиво покачала головой.

— Я думала, он давным-давно в город вернулся.

— А вот и не вернулся, — елейным голосом пропела Альма. Она подалась вперёд и понизила голос. — Говорят, он рыщет в доме своего дядюшки и что-то ищет. И в город не возвращается потому, что это что-то ещё не нашёл.

— Какой же болван. — Долли сделала хороший глоток коньяка. — Клипербуш никогда не стал бы прятать деньги дома. Ему же там никто не стал бы платить проценты. А Клипербуш свои проценты обожал. Он был способен радоваться им как маленький мальчик.

— Долли, как по-твоему, — на лице толстой Генриетты появилось таинственное выражение, — он получит усадьбу?

— Ах вот зачем вы здесь! — воскликнула Долли. — Думаете, что мне что-то известно о завещании Клипербуша. Сожалею, но к деревенским сплетням мне нечего добавить.

— В самом деле нечего? — Альма снова откинулась назад.

— Какое разочарование! — вздохнула Генриетта. — Мы-то думали, ты…

— Знаю я, что вы думали, — перебила её Долли. — Могу сказать вам только, что своего племянника Клипербуш любил больше, чем тот заслуживал. И что ему, я думаю, Клипербуш завещает всё — ведь племянник, как ни поверни, является сыном его любимой сестры.

Альма и Генриетта переглянулись.

— А вот экономка Клипербуша делает на каждом углу такие странные намёки, — быстро заговорила Альма. — Будто в завещании заложена какая-то хитрость, и будто бы Клипербуш встроил её нарочно, и что это доставило ему бешеное удовольствие.

— Что ещё за хитрость? — забеспокоилась Эмма.

Белянка спрыгнула с её колен и стала подкрадываться к клетке с волнистыми попугайчиками.

Долли шугнула её.