Руки (СИ)

Заметил быстро, скушал с аппетитом. Надстройка резко обрела чёткость и толковость, правда, от схемы адаптации Итачи она все равно отличалась. Стали учитываться медицинские показатели плюс дополнительные параметры «устрашение», «очарование», «фублядство». Саске по его оценке даже за рукоять меча брался очаровательно. Итачи непроизвольно умилился. Некоторое залипание на собственном брате из-за чужого восприятия могло бы напрягать, но он умел отсекать ненужные эмоции или, как сейчас, лишний поток информации. Хотя Орочимару так искренне восхищался, что отсоединяться именно от этого потока было даже жаль.

Интересно, а тот второй парень — Кабуто — тоже Змею настолько нравится?

Но выяснить это не удалось: после завершения тренировочного боя Орочимару не стал показывать результаты своих расчётов, несмотря на то, что гендзюцу уже было сформировано. Вместо этого он цапнул Саске за руку и потащил в спальню.

— Дай хоть искупаюсь… — попытался вяло запротестовать умотанный парень.

Орочимару злобно зашипел.

— Серьёзно? Ты действительно меня озабоченным подростком считаешь?! Как-то я пятьдесят лет и без твоей задницы справлялся. Заходи. Ну.

Саске глянул на него почти затравленно, сел на край кровати. Сложил руки на коленях непривычно-растерянным жестом. Змей уселся рядом, затащил его к себе на колени, прижимая к себе спиной. Обнял, сжал. Прижался щекой к плечу. Спросил тихо, тоскливо:

— Долго ты от меня бегать будешь?

Учиха прерывисто выдохнул. Закусил губу. Обессиленно прислонился к плечу.

— Мне так плохо, Орочимару… Почему это так… тяжело?

— Серьёзно? Саске, неужели ты думал, что это будет легко?.. Я вижу как минимум три причины, из-за которых тебе может быть хреново, и каждая из них тянет на хорошую депрессию. Перечислить?

Саске медленно качнул головой:

— Я так долго хотел отомстить. Знал, что это мой долг и мое право. А сейчас… я совсем не чувствую себя победителем. Мне… плакать хочется. Как ребенку.

— Глупый. Это же твой брат. Каким бы он ни был, и что бы он не сделал, он всё равно остаётся твоим братом. Это нормально, что тебе больно, — Орочимару нежно провёл кончиками пальцев по его виску. — Наверное, если бы ты радовался, я бы сам тебя в расходники пустил. Нельзя такому радоваться. Хотя вроде кажется, что нужно. Плачь, если хочется.

Саске повернулся, уткнулся лбом в плечо. Плечи дрогнули, мелко затряслись. Вырвался придушенный всхлип.

Итачи непроизвольно дернулся — обнять, утешить. Сказать, что все в порядке. Замер, понимая, что никакого права на это у него нет. Не сейчас, когда его брат рыдает в плечо змеиного санина из-за того, что пришлось собственноручно убивать старшего брата, оказавшегося предателем.

Змей обнял его, прижался губами к макушке, тихонько баюкая. На душе скребли кошки размером с Мататаби. Такой красивый, нахальный, сильный… ребёнок. Ребёнок, у которого не осталось почти ничего. Лишь глупый учитель, который сам не знает, как делиться теплом, и не менее глупый соперник, который до сих пор сам не решается обнять.

Ни семьи, ни цели.

«Обними его, Итачи, — тихо попросил Змей. — Это же слёзы по тебе».

«Я их не заслужил», — так же тихо.

А потом… это было странным ощущением. Итачи не перехватывал контроль над телом и не присоединялся к нему. Он… словно бы вышел за его пределы — так легко и естественно, будто это было самым обычным делом. Вышел, встряхнул плечами, будто проверяя, как сидит на нем облик.

Обнял брата.

— Все хорошо, Саске…

Младший Учиха всхлипнул и сгорбился, будто собираясь в плотный комочек. С усилием шмыгнул носом, простецки вытер слезы рукавом.

— Прости. Не думал, что так расклеюсь.

— Нормально. Только ты не бегай от меня больше, ладно? Очень обидно, когда ты меня отталкиваешь. Кстати, ты знаешь, что можешь наложить на себя гендзюцу, чтобы вместо этого лица видеть моё настоящее?..

— Не в лице ведь дело, — вздохнул Саске. — Просто… я не думал, что это будет так тяжело. И… я не знаю, что делать дальше.

— Совсем не знаешь? — прижаться губами к виску, погладить по спине. — Позаботиться о Кабуто, например. Чтобы он обратно в свою раковину не залез. Научиться обращаться со своим талантом — не шаринганом, а именно талантом. Научиться ставить перед собой менее глобальные, но и менее выматывающие цели, в конце-то концов. Хотя, в принципе, даже просто выживание — уже нетривиальная задачка.

— Говорит мне человек, который умудрился положить болт на мнение сильнейшего скрытого селения и сильнейшей преступной организации, а они ничего не смогли ему сделать, — Саске выдохнул почти спокойно. — Кабуто действительно нужен я?

— Конечно. Без тебя мне бы его никогда не удалось раскачать. «Орочимару-сама» сидит слишком далеко на облачках, чтобы суметь воздействовать так тонко и правильно. Хочешь, найдём его, спросим?

Учиха качнул головой:

— Можно еще немного так посидим? Не могу… устал. Не хочу сейчас что-то доказывать.

— Ну ладно, он сам нас найдёт. Где нас ещё искать-то. Хотя… ты вроде говорил что грязный? Ну-ка пойдём!