Руки (СИ)

Такой юный, восторженный, открытый… Орочимару полагал, что это будет битва засранства с ехидством, но нет, Учиха, похоже, твёрдо вознамерился получить удовольствие и не хотел допускать, чтобы чей-то гадкий характер ему всё обломал. Язык толкнулся внутрь, проникая, извиваясь, смазывая. Особо и не развернёшься, проход узкий, нетронутый. Саске вскинулся, зашипел-застонал, сжал коленями бедра. Наклонил голову, проходясь своим языком по высунутому языку Орочимару, облизывая, прихватывая губами. Пробежался по нему же кончиками пальцев, словно играя на флейте. И потянул шаловливые лапки дальше, к пока еще держащим позиции штанам Змея. Тому такой расклад не понравился, и он двинулся иначе, глубже, спиралью, чуть даже приподнимая его над собой. Учиха ахнул, почти даже восхищенно — язык Орочимару в бою ему видеть как-то не довелось, а в такой ситуации сила этой необычной конечности воспринималась немного… по-другому. К тому же несмотря на напористость, действовал Змей аккуратно — то ли будущее тело берег, то ли просто ему так больше нравилось… а может по неискоренимой привычке собирался преподать урок как можно более качественно.

Незаметное движение, Учиха оказывается прижатым к кровати весом Змея, а тот вытащил язык и толкнулся сам. Член был чуть толще языка, что было даже приятно. И мелкие резкие толчки, задевающие что-то глубоко внутри… Саске плавится и почти течет под руками — такое чувство, что до этого Учиха и не дрочил ни разу, так что жадно ловит каждый кусочек ощущений. Ловит, смакует, впитывает. В его исполнении секс не вызывает мыслей о голой физиологии — разве что о чистом удовольствии. Бесстыдство Учихи не вызывает ощущения наигранности, разве что легкую зависть — сам Орочимару давно разучился так откровенно наслаждаться простыми вещами.

«Попал ты, змеюка старая», — с некоторой грустью заключил Орочимару, но мысль эта долго не продержалась: по спине пробежали мурашки удовольствия, следуя за вздохом Учихи. Змей приподнялся на локте, чтобы взглянуть в его лицо. Раскрасневшиеся губы, затуманенные глаза…

Движения стали резче и сильнее, буквально вбивая Учиху в матрас, язык вокруг члена завертелся активнее, потягивая туда-сюда… По телу парня прокатилась очередная волна дрожи, с губ сорвался стон. Голова запрокинулась, открывая шею в восхитительно-беззащитном жесте. На светлой коже уже начали проступать следы засосов, и мимолетно подумалось, что любимый фасон Учих с широким воротом будто создан для того, чтобы эти засосы демонстрировать тому, кто рискнет подойти ближе. Вдох, выдох, язык снова скользит по пересохшим губам. Толчок, упор основанием ладони в кровать — и Учиха прокручивается прямо не слезая с члена, прогибается в спине, снова вскидывает голову. Тянет за пойманный язык, сжимает пальцы, будто его… лаская? Требовательно толкается навстречу, выдыхает — мышцы пульсируют, обжимая возбужденную плоть жаркой перчаткой, и сам Саске пышет жаром, словно хорошая печь. Жаром, бесстыдством и искренним, незамутненным ничем удовольствием.

Привстать, жадно глотая ртом горячий влажный воздух. Толкнуться медленнее, давая передохнуть и привыкнуть к новому углу. Толчок. Толчок. Волна жара, от живота и выше. Вздохи, перекатывающиеся под кожей мышцы. На секунду Змей позволил себе расслабиться и погрузиться в это безумие полностью.

Из горла вырвался стон.

Учиха отозвался своим — хриплым, протяжным. Прогнулся сильнее, почти роняя голову на плечо Орочимару, прижался спиной к груди. Запрокинул руку за голову, вцепляясь пальцами в волосы Змея.

— Больше, — выдохом. — Еще…

Как такому отказать?

Орочимару ускорил темп. Отдохнувшее и застывшее в нетерпении тело заполнилось волнами наслаждения. Раз… Другой… Третий… Толчки сильные и каждый сотрясает тело, захватывая в процесс целиком и полностью.

В какой-то момент Учиха согнулся, застонал протяжно, хрипло… Это было спусковым крючком, от которого разлетелись остатки крыши Змея. Он дёрнулся, крепко засаживая, и взорвался там, внутри, со стоном и хриплым вздохом.

Чтобы успокоить дыхание и вернуть ясность мысли потребовалось несколько минут. Саске за это время тоже успел отдышаться, улегся поудобнее и теперь с отстраненным любопытством рассматривал испачканные в сперме пальцы. Повертел их перед собой, обнюхал, лизнул. Хмыкнул. Потянулся — от души, с удовольствием.

— Интересный урок. Мне понравилось.

— В душ, — скомандовал Змей. — Потом отоспишься. У тебя ещё завтра долгий день, наполненный попытками пройти эту полосу препятствий.

***

Полосу препятствий Учиха прошел с первой же попытки. Даже жалобы организма на боль в непривычном месте не помешали.

А всего-то и надо было не полыхать чакрой во все стороны.

Орочимару тонко улыбнулся. Вообще-то никто не запрещал Саске задавать вопросы, как именно пройти злосчастную полосу, и сподобься он спросить — даже получил бы откровенный ответ. Но у кого-то клановая гордость в заднице играла… так что информацию об этом стоит придержать до следующего раза, когда понадобится сбить с Учихи спесь.

Даже интересно, что в итоге получится.

========== Лечение ==========