Руки (СИ)

Саске сложил нужные печати, меняя облик на блондина с крысиным хвостиком и острым носом. Наклонил голову набок:

— Ну как?

— Хм… Изменил тон кожи, перфекционист? Не надо, оставь свой. Будет чем эстетов пугать… Хотя куда ты от своей ауры-то денешься?..

— Ты сейчас о чем? — Учиха еще раз сложил печати, подправляя образ. Родные черные глаза на лице бледного и очень светловолосого блондина должны были смотреться жутковато.

— Всё равно валить и трахать, — сдался Кабуто. — Ну хоть блонди тебя не признают. Никаким местом на Учиху не похож.

Учиха одарил его задумчивым взглядом.

— Мы можем не спешить и остановиться где-нибудь на несколько часов. Завалишь.

— Э-э-э…

— Что, нет желания? Или хочешь поскорее вернуться к Орочимару?

— Есть желание. Но мы же вроде как на миссии…

— Мы ее завершили, — хмыкнул Саске, дотрагиваясь до щеки Кабуто кончиками пальцев. — И идем по личным делам с разрешения Орочимару.

Кабуто замер, глядя затравлено. Вроде как можно… действительно можно. И хочется. Очень-очень хочется. Но ведь небезопасно! Люди в такие моменты особо беспомощны. Да и…

— А разве можно?

— Кто нам запретит? — Учиха хмыкнул, качнулся вперед, вцепляясь в губы Кабуто поцелуем.

Тот не удержался, поддался, прижимая ладони к чужой груди. Как он ещё раньше не зацеловал Саске — даже Орочимару-саме не узнать. Но красить, регулярно быть в близком контакте… И не целовать эти губы, не прижиматься к этой коже, не требовать близости… Смотреть на эти взгляды, когда откровенно желающие, а когда и откровенно любующиеся…

Неужели действительно можно?..

Неужели он достаточно интересен сам по себе?..

Нет, глупости.

— Кабуто, — ласковым, доверительным шепотом на ухо. — Я тебя сейчас укушу. В лучших традициях Орочимару.

— За что, Саске-сама?

Учиха моргнул, уставился на Якуши ошарашенным взглядом.

— Ты опять загоняешься… Кабуто, все в порядке?

— Конечно. Всё в порядке.

— Ты назвал меня «сама».

— А что не так?

— Я не Орочимару, — осторожно напомнил Саске. — А ты — не моя призывная змея.

— Ты тот, кого Орочимару-сама не убил за использование его образа.

— Хм. Пойдем, тут все-таки место не слишком подходящее.

— Конечно, — Кабуто согласно кивнул. — Веди.

Саске покосился на него, но промолчал. Такое поведение Якуши слегка даже пугало.

Покинуть дворец дайме им удалось без проблем — слишком рады были тому, что змеиный санин изволил отбыть. А сын даймё был ещё больше рад маленькой змейке, которая приползла к нему греться в рукав. А всевозможных гостиниц в городе было более чем достаточно. Рис, конечно, не Огонь, но столица есть столица.

Добраться до ближайшей, снять номер, зайти. Притянуть Кабуто к себе, крепко обнимая и утыкаясь носом в волосы.

Для Якуши это было слегка неожиданным. Просто объятие? Они же сюда за другим пришли… или нет?

— Что-то случилось?

— Ага. Ты приравнял меня к Орочимару. Это внезапно, знаешь ли.

— Комплекс неполноценности? — с сомнением уточнил Кабуто.

— Просто странно, — качнул головой Саске. — Мне было бы приятней, зови ты меня просто по имени*.

* В японском языке обращение без суффикса — знак близких отношений, но без “сюсюканья”. Обычное обращение взрослых к детям-подросткам, друзей друг к другу и т.д. Если же человек вообще не пользуется суффиксами, то это явный показатель грубости.

— Хорошо, Саске, как скажешь, — вздохнул Кабуто печально.

— Почему для тебя это важно? — Учиха тронул его за подбородок.

— Я не понимаю вопроса.

— Почему тебе так важно именно служить? Быть… полезным? — пауза. — Почему не просто — любимым?

Короткая пауза.

— А разве любят не за служение?

— Нет, не только. За служение обычно уважают, — рукой по щеке, скользнуть к затылку, зарыться в волосы. — Ну что, будешь заваливать?

И без того тёмные чёрные глаза мгновенно стали ещё темнее.

— Буду, — уверенно заявил Кабуто, подаваясь вперёд и целуя. Вкусный, вкусный Саске. Раздеть, облизать, облапать… Обнажить — как бутон распускается, жёсткие зелёные листики выпускают нежные, хрупкие лепесточки. Погладить раскрытой ладонью кожу — гладкую, чувствительную… Прижаться губами под ключицей… мягко оттеснить к кровати, завалить.

Зацеловать каждый сантиметр кожи.

Саске только и успевал, что реагировать — прогибаться под руками, ахать, поворачиваться. Жадно впитывать прикосновения. Можно было бы сгрести себя в кулак и перехватить инициативу, но… зачем? Зачем, если не нужно ничего доказывать?

Если можно просто — быть искренним?

— Какой ты красивый… — сбивчивый, восхищённый шёпот. — Всегда красивый, в любом облике. Как таким не восхищаться?..

Загладить, зацеловать — почти совсем невинно, потому что невозможно не прикоснуться, невозможно не целовать. Всего, со всех сторон, чтобы не осталось ни единого незаласканного кусочка. Шёпот, быстрые прикосновения, движения… всё это заставляло погрузиться в процесс, забыть обо всём.

— Точно отказываешься от звания самы?..

— М-м? — Саске с некоторым усилием сфокусировал взгляд. — Я же не могу от него отказаться. Это только твое решение… ах!.. кого так уважать…

Кабуто посмотрел на него подозрительно. В таком состоянии врать сложно…