Рукопашная с Мендельсоном

– Срочно едем в Кречетовку. Похоже, что-то начинается.

– Может, мне сбежать с дежурства?

Лайма на секунду замялась, потом решила:

– Нет, остаешься в институте. С окончанием фестиваля дело может не завершиться, поэтому ты не должен рисковать рабочим местом. Вон, и Корнеев мне страшные рожи корчит – ты отвечаешь за аппаратуру, которую он тебе доверил. Это очень важно, вдруг действительно наведет на чей-нибудь след. И не переживай – без тебя мы в драку лезть не станем. Отбой!

Корнеев был менее опытный водитель, чем Медведь, поэтому до Кречетовки они добирались дольше, чем в прошлый раз. На душе у Лаймы было тревожно. Узкое пустынное шоссе и лес вокруг нагоняли страх. Ветер волновал листву, и деревья угрожающе качали ветвями. Тусклая перезревшая луна, наполненная желтым соком, грозила лопнуть, навалившись брюхом на верхушки сосен. Подъехав к знакомой территории агрофирмы Шаткова, друзья еще издали увидели настежь распахнутые ворота.

– Хочется верить, что мы не опоздали, – тихо сказала Лайма, прислушиваясь к беспокойному стуку сердца.

К сожалению, ее опасения оказались не напрасными. Спрятав машину в тени густого кустарника, они осторожно подкрались к воротам. Прямо возле них лежал человек, в котором Лайма узнала одного из охранников Шаткова.

– Мертв! – констатировал Евгений шепотом, приложив пальцы к шее человека.

Они приготовились к обороне, так как убийцы могли притаиться где-то рядом. Единственным их оружием были электрошокеры, которые они заранее положили в машину. Однако вокруг было пусто и тихо. Казалось, все живое замерло в ожидании.

Дойдя до дверей административного здания, где недавно Лайма и Иван бились за освобождение Шаткова, они обнаружили второго охранника. Он сидел, прислонившись к косяку приоткрытой входной двери.

– И это мертв! – приложив пальцы к его сонной артерии, одними губами сказал Корнеев.

Самого Шаткова они нашли, когда стали планомерно обшаривать все постройки на территории агрофирмы. Он лежал в одном из складских помещений, в проходе между уходящими в бесконечность рядами ящиков с овощами. Лайма чувствовала, что воздух будто наэлектризован. Тяжелый дух смерти уже витал над местом недавней трагедии.

– Может быть, он жив? – спросила Лайма без всякой надежды.

– Сомневаюсь. – Корнеев наклонился над телом, долго прислушивался, щупал пульс. И вынес вердикт: – К сожалению, нет.

– Теперь ищем труп Мельченко, – дрогнувшим голосом сказала Лайма. – Я уверена, что и он где-то неподалеку. А террористы скорее всего уже далеко отсюда. Видимо, они свою задачу выполнили. Какой бы она ни была.

– Может, попробуем догнать? – предложил Евгений.

– Вряд ли. Мы с ними разошлись не меньше чем минут в сорок-пятьдсят.

– А если это не террористы? Если это Стась?

– Не думаю. Не безумные же эти ребята так подставляться. Тем более, когда имеют дело со службой безопасности.

Тело Мельченко они так и не обнаружили. Может быть, его где-то спрятали. А может быть, Григория Борисовича, еще живого, просто увезли с собой, чтобы добыть нужные сведения.

– Милицию будем вызывать? – для очистки совести спросил Корнеев.

– Нас тут не было. Утром придут люди на работу – сообщат. Может быть, и Мельченко при свете дня найдут.

Большую часть обратной дороги они проделали в гробовом молчании.

– Слушай, – вдруг заговорила Лайма, – если террористы захватили Мельченко и насильно удерживают, почему же он в институте не дал знать охране? Никто его под прицелом не держал, никто не угрожал…

– Я могу назвать тысячу причин такого поведения. Думаю, Шатков уже находился у террористов в заложниках. И они предупредили, что если Мельченко поднимет шум, его приятель и бывший коллега будет убит. Поэтому Григорий Борисович счел за благо не испытывать судьбу, отдать террористам все, что они хотят, и спасти друга. Скорее всего, что-то он хранил в институтском сейфе.

– Может, и так, – вздохнула Лайма, и в машине вновь воцарилось тяжелое молчание. – Как ты думаешь, террористы, если они получили то, за чем прибыли, могут исчезнуть из города уже сегодня?

– Вряд ли. Поспешное бегство насторожит кого угодно. Представляешь, завтра утром выяснится, что какая-то группа музыкантов испарилась? Теоретически их тогда еще можно будет задержать. Зачем им такой риск? Ребята эти, похоже, хладнокровные, суетиться не будут. Еще и сбацают нам что-нибудь народное на прощание.

– Тогда у нас остается всего лишь один день, чтобы найти их.

Приехав в гостиницу, друзья разошлись по номерам. Лайма спала беспокойно, ей снились страшные люди без лиц, мертвые охранники и крючконосый якудза, перелетающий через крыши домов на огромных черных крыльях.

Рано утром она поскорее побежала в душ, чтобы смыть остатки ночных кошмаров. Затем заказала себе чашку очень крепкого кофе и включила телевизор, чтобы послушать местные утренние новости.