Рукопись из Тибета

Сунув вещмешок в шкаф, я прошел в ванную, где, раздевшись, с удовольствием ополоснулся под прохладным душем, а когда вернулся назад, Кайман, облаченный в шорты и футболку, доставал из холодильника запотевший сифон, оплетенный сеткой.

– Как насчет содовой со льдом? – поставив его на журнальный столик, направился к буфету.

– Не откажусь, – опустился я в кресло.

Чуть позже, сидя друг против друга и вытянув ноги, мы попивали колкую, с потрескивающими кубиками льда газировку. Я рассказал приятелю о плавании, а Кайман о своей работе.

Так случилось, что во время перелета из Дакара в Калькутту его соседом в кресле оказался менеджер одной местной компании, занимавшейся поставками чая в Европу. Они познакомились, и менеджер предложил вождю в компании место переводчика.

– Работа не пыльная, да и платят прилично, – сказал Кайман. – Так что не бедствую.

Потом в дверь постучали, на пороге возник официант с подносом, в белом дхоти.

– Мехербани сахиб[25], – изобразил он легкий поклон, вслед за чем накрыл стол и удалился.

К горячей курице с рисом, рыбе, сыру и зелени хозяин добавил бутылку замороженной «Столичной» из холодильника.

– Откуда? – удивился я.

– Презент, – сковырнул колпачок с бутылку Кайман. – Помимо Европы компания работает с Советским Союзом.

Затем мы выпили за встречу и отдали дань ужину. Вкусному, но с изрядным количеством перца и других, неизвестных мне специй. Между тем на город опускался вечер, жизнь в нем понемногу замирала, зной спадал, и мы вышли в лоджию, подышать свежим воздухом. Там стояли два бамбуковых стула, мы уселись в них и закурили.

– Послушай, Этьен, – сказал после недолгого молчания Кайман, – как ты смотришь на то, если я отправлюсь с тобой в Китай? Индия не по мне. К тому же здесь нездоровый климат.

– Буду только рад, – без колебаний ответил я. Кайман был настоящий друг, и ему можно было верить.

– Только в Китае мы отправимся в особый район, он зовется Тибет, – добавил я, взглянув на вождя. – И там я продолжу дело Увааты, став ламой.

– Да, в Тибете нас сам черт не найдет, – рассмеялся Кайман. – Хорошо придумал. Кстати, хочу задать тебе вопрос, – он глубоко затянулся сигаретой.

– Давай – кивнул я.

– Ты русский?

– Почему так решил?

– Когда ты болел малярией, то бредил на русском языке и кое-что о себе рассказывал.

– Например?

– Что выпускник Высшей школы КГБ, а потом служил в контрразведке. И еще. Разное.

Запираться дальше не было смысла, мне не хотелось обманывать Каймана, и я рассказал ему все. О своей прошлой жизни, смерти и чудесном воскрешении. Когда закончил, на небе взошла огромная луна, более яркая, чем в Северном полушарии, в воздухе почувствовались запахи речных испарений, а со стороны храма замелькали тени летучих мышей. Создавая иллюзию потусторонности.

– Да, – нарушил долгое молчание Кайман, выслушав мою историю. – Если бы это рассказал кто другой, ни за что бы не поверил.

– Почему? – не согласился я. – В мире были и есть подобные люди. Например, тот же Нострадамус, Мессинг и Ванга. Биографии их весьма туманны, вполне возможно, что они проживали вторую жизнь. Почему и стали прорицателями.

– Так ты знаешь все события, которые нас ждут? – вытряс из пачки пару сигарет Кайман, и мы снова закурили.

– Нет, – выдул я изо рта дым. – Только самые значительные. Ну и те, которые отложились в памяти. Так что никакого дара предвидения у меня нет. Все укладывается в законы физики.

– Кроме встречи с Творцом и воскрешения, – сказал Кайман. – Это какая-то чертовщина.

– Не скажи, – снова возразил я. – Об этом говорят практически все религии.

– И какова твоя цель? Изменить мир? Или что-либо другое?

– Мир изменить нельзя, – философски изрек я. – Все, кто пытались это сделать, плохо кончили.

– В смысле?

– Иисус Христос пришел к людям учить их добру и справедливости. Не вышло. Люди его распяли. Затем это же попытался сделать в своем понимании Адольф Гитлер, возомнив себя мессией. В результате, убив миллионы, потерпел крах и покончил жизнь самоубийством. Сейчас наши вожди ударными темпами строят коммунизм. Тоже явная утопия. Так что никаких иллюзий на этот счет я не питаю.

– Тогда остается «или» – вспыхнул напротив светлячок сигареты. – Что ты вкладываешь в это понятие?

– Ничего. Я буду предрекать будущее в меркантильных интересах, а еще водить за нос сильных мира сего. Разных там президентов, королей, генсеков и миллиардеров.

– А что? Лично мне это по душе, – заявил Кайман, после чего светлячок, прочертив дугу, исчез. Словно его и не было. Ну а потом мы отправились спать. Утро вечера мудренее.