РУКОПИСЬ ПРОФЕССОРА

Она великолепна. Довольно необычна кое в чем, но напичкана ученостью сверх всякой меры. Однако его письмо, я бы сказал, крайне неопределенно. Он не говорит, где получил звание профессора. Возможно, он сам его себе присвоил… Но книга настоль­ко хороша, что я постараюсь опубликовать ее в нашем издательстве. Я напишу зага­дочному профессору и попрошу его встре­титься со мной. Непременно сообщу вам, если будет о чем…»

Следующее письмо м-р Эгг получил в графстве Линкольн.

«Дорогой Эгг.

Дело становится все более любопытным. Профессор наотрез отказывается встретить­ся со мной и обсудить вопрос о публика­ции его книги, хотя и готов обдумать мое предложение. Эбкока книга задела за жи­вое, и он написал письмо с просьбой вы­слать ему дополнительную информацию по некоторым спорным пунктам рукописи. Мы никак не можем понять, почему этот, не­сомненно, выдающийся человек до сих пор неизвестен специалистам в данной области. Я думаю, что лучше всего нам связаться со старым д-ром Уилвертоном. Он знает все обо всем и о всех, однако весьма эксцен­тричен, и из него очень трудно что-нибудь выжать. Но в одном вы можете быть увере­ны: человек, который написал эту книгу, настоящий ученый, так что ваши сомнения были беспочвенны. Крайне признателен за то, что вы рассказали мне о профессоре Пиндаре, кем бы он ни был. Его труд про­изведет большой шум в маленьком мире ученых…»

Когда м-р Эгг вернулся в Лондон, м-р Гриффит позвонил ему и очень взволнован­ным голосом попросил прийти и познако­миться с великим и эксцентричным д-ром Ловеллом Уилвертоном. Встреча должна бы­ла состояться в доме Гриффита. Когда м-р Эгг добрался туда, он увидел, что издатель и д-р Эбкок сидят у огня, а странный чело­вечек в клетчатом костюме раздраженно бегает по комнате.

– Бесполезно, – захлебываясь, говорил д-р Уилвертон, – бесполезно рассказывать мне. Я знаю. Я говорю, что я знаю. Изложе­ние взглядов, стиль… все указывает на это. Кроме того, послушайте, я видел этот отры­вок о Клементе Александрийском раньше. Бедный Донн! Он был одним из замечатель­нейших ученых – самым замечательным из всех, кто когда-либо проходил через мои руки. Я навестил его однажды в этой ужас­ной хижине на болотах Эссекса, куда он удалился после… удара, знаете ли… и он по­казал мне ее тогда, эту рукопись. Ошибка? Да нет, я никогда не ошибаюсь. Я часто думал, куда делась эта рукопись. Если бы я был в Англии в то время, я бы спас ее… Ее продали вместе с остальными вещами после смерти Донна, наверное, чтобы запла­тить за его жилье.

– Подождите минутку, Уилвертон, – ус­покаивающе сказал д-р Эбкок. – Вы слиш­ком быстро излагаете свои мысли. Вы гово­рите, что «История ранней христианской церкви» была написана молодым человеком но имени Роджер Донн, одним из ваших учеников, который спился и умер в нужде где-то на болотах графства Эссекс. Теперь эта книга обнаруживается отпечатанной на машинке, которой, как вы говорите, Донн не пользовался, – под видом труда, написан­ного стариком, называющим себя профессо­ром Пиндаром и владеющим в настоящее время особняком «Веллингтония хаус» в графстве Сомерсет. Так? Вы хотите сказать, что этот Пиндар выкрал рукопись или ку­пил ее у Донна? Или что это сам Донн, скрывающийся под видом Пиндара?

– Конечно, это не Донн, – сердито ска­зал д-р Уилвертон. – Я ведь сказал вам, что Донна нет в живых. Он умер в прошлом году, когда я был в Сирии. Я полагаю, что этот старый самозванец купил рукопись на аукционе.

М-р Эгг хлопнул себя ладонью по бедру.

– Ну, конечно, сэр, – сказал он. – Метал­лическая шкатулка, которую я видел на столе. В ней-то и был оригинал рукописи, а этот так называемый профессор просто перепечатывал ее на своей машинке.

– Но для чего? – изумился м-р Гриф­фит. – Это замечательная книга, но на ней вряд ли можно заработать много денег.

– Да, – согласился Монти, – но это было бы великолепным доказательством того, что профессор действительно тот человек, за которого себя выдаст. Предположим, что полиция начнет расследование: вот вам профессор, а вот его книга, и любой спе­циалист, которому ее показали бы (кроме, конечно, доктора Ловелла Уилвертона!), признал бы в ней труд весьма ученого че­ловека.

– Полиция? – резко спросил д-р Эб­кок. – Почему полиция? Кто, по вашему мнению, этот Пиндар?

М-р Эгг вынул из кармана газетную вы­резку.

– Сэр, – сказал он, – это некий Грин- холт, пропавший финансист, который бе­жал, прихватив с собой капиталы фирмы «Мэммот индастриз, лимитед» за неделю до того, как профессор Пиндар поселился в особняке «Веллингтония хаус». Вот его опи­сание: возраст – шестьдесят лет, серые гла­за, лысый. Украсьте его копной волос, до­бавьте бутафорские протезы, вельветовый пиджак и скуфейку – и мы получим про­фессора Пиндара. Я думаю, что с волосами он явно перестарался. А эта миссис Тэб- бнт была настоящей дамой. Вот фото мис­сис Гринхолт. Уберите грим и уложите ее волосы в пучок на затылке, и они станут похожи, как две горошины.