Рукотворное море

Когда он приехал на станцию, до прихода поезда оставалось пятнадцать минут. На станционной платформе было темно, и только узкие, холодные полоски света, которые проникали между шторами, падали на снег. Железнодорожные пути лежали в темноте, и было такое чувство, что за ними, за редкими огоньками стрелок, за красным глазом семафора конец земли. Далеко за станцией пыхтел маневровый паровоз, и это только усиливало впечатление. Казалось, что на землю лезет из темноты что-то огромное, тяжелое, запыхавшееся.

Ваське редко приходилось выезжать одному, и всякий раз, когда это случалось, он очень боялся напороться на инспектора. У него не было шоферских прав. Он ездил незаконно. И теперь, в ожидании поезда, он стал думать, как бы не наскочить на инспектора. Он подошел к темному станционному окну, стал перед ним так, чтобы на его лицо падал свет, проникающий между шторами, и посмотрел, как в зеркало, достаточно ли взрослое у него лицо. Он очень боялся осрамиться перед пассажирами. Он потуже завязал шнурки своей суконной ушанки. «Как девчонка», — подумал он. Он развязал шнурки, поднял низ ушанки. Теперь лицо приняло мальчишеское выражение, но от этого казалось еще более молодым. «Ладно, — подумал Васька с болью в душе, — опущу низ, пускай инспектор подумает, что баба едет. Так все-таки лучше, а то обязательно остановит».

Зажглись фонари на станционной платформе. Вышел из помещения дежурный по станции. Красная фуражка лихо сидела у него на затылке; не успев даже дойти до того места, где он обычно встречал поезда, дежурный потерял свой ухарский вид и стал зябко оттирать замерзшие уши.

Поезд влетел на станцию с грохотом и визгом. Платформу окутало паром. Свежий снег закружился в воздухе. Сразу стало уютно, точно в пустую комнату внесли мебель.

Васька разыскал своих пассажиров, узнал, чтобы не ошибиться, как фамилия того, что в дохе, и повел их к автомобилю.

Приезжие положили чемоданы в машину, и тот, который был в дохе, спросил Ваську:

— А шофер где?

— Я повезу, — сказал Васька.

— Ты-ы? Да ведь ты до педалей не достанешь!

Васька промолчал, сел на свое место и нажал клаксон. Двое влезли в автомобиль, а Маслов стоял у дверцы и смеялся.

— Вот так шофера нам бог послал, — говорил он, заглядывая через ветровое стекло.

— Давай садись, Маслов, — сказал ему один из товарищей.

Маслов обошел вокруг машины и сел рядом с Васькой.

— Ну, водитель, силенок хватит выжать педаль?

— Поехали, что ли? — спросил Васька.

Он решил не отвечать на насмешки. Но человек в дохе не унимался.

— Кто же тебя выучил машину водить? — спросил он.

Васька не ответил. Тогда он толкнул Ваську локтем и снова спросил:

— А дорогу знаешь?

«Вот надоедливый черт», — подумал Васька.

— А если не знаю? Ведь вы тоже не знаете, — ответил он.

Маслову понравился ответ. Он помолчал немного, но потом снова спросил:

— Много у вас машин в гараже?

— Много, — ответил Васька.

— Сколько — много?

«Шпион этот Маслов, что ли? Чего он лезет с разговорами?» — подумал Васька; он приблизительно знал, сколько машин в гараже, но решил не отвечать приезжему.

— Работает человек в гараже и не знает, сколько у них машин, — сказал тогда Маслов.

— А я в гараже не работаю, — ответил Васька, — меня специально вызвали, чтобы вас привезти. Никто из шоферов не соглашался ехать.

— Вострый паренек, — сказал Маслов с восхищением и обернулся к своим, которые сидели сзади: — Видали, как отламывает?

— Ты слушай, чертушка, — сказал один из тех, кто сидел сзади, — ты говорить говори, но только смотри, в канаву нас не выверни.

— Ладно, — сказал Васька, — постараюсь. Так и быть.

Ему действовали на нервы эти трое. Он и так боялся попасть на глаза инспектору, а тут еще они каркают у него под боком. Как раз возле Разбойничьей сторожки, так назывался домик огородника, живущего между станцией и поселком, любили дежурить инспектора. Подъезжая к этому месту, Васька сбавил скорость, чтобы было точно тридцать километров и не к чему было бы придраться. Впереди показалась чья-то темная фигура. «Черт, неужели дежурит?» — подумал Васька и выключил свет в кабине.

— Эй, мальчик, зажги электричество, — тотчас же сказал один из пассажиров.

— Зачем ты свет выключил? — спросил его Маслов.

— Инспектор стоит, — сказал Васька.

— Ну так что же? — спросил Маслов.

— Вот и выключил.

Васька почувствовал, что Маслов внимательно смотрит на него в темноте.

Затем Маслов перегнулся назад, к своим товарищам.

— Ребята, — сказал он, — да ведь наш шофер инспектора боится! Послушай, парень, шоферские-то права у тебя есть?

— Нету! — мрачно сказал Васька.

Маслов засмеялся.

— Вот так штука! Кто же тебе машину доверил? — спросил он.

— А не все ли вам равно? — ответил Васька. — Везу я вас правильно, чего вам еще надо?

— Да ты не петушись, парень, — сказал Маслов, — везешь ты нас правильно, даже, можно сказать, хорошо, но мне просто интересно, кто тебя выучил? Кто тебя шофером сделал? Учитель-то, видно, был хорош.

— Ничего себе, — сказал Васька.

Он ухмыльнулся. «Вам бы такого учителя», — подумал он.

— Ну, а кто же он такой? Батька?

— Нет, не батька. Механик наш, Василь Васильевич.

— А по фамилии как?