Румыния и Египет в 1860-1870-е гг. Письма российского дипломата И. И. Лекса к Н. П. Игнатьеву

Сообщив вице-королю приятную для него новость, я не преминул воспользоваться этим обстоятельством для того, чтоб переговорить с ним снова о деле Дендрино. Я просил его приказать Пеши-бею отложить в сторону все требования подлинных счетов или контрактов Дендрино с Киндинеко[184], ограничившись взятием с нашего подданного полного отказа от всех претензий против египетского правительства за себя и других наследников покойного Дендрино. Его Светлость боится дальнейших преследований по этому делу со стороны или гг. Киндинеко, или каких-либо новых родственников и наследников Георга Дендрино, если у египетского правительства не будет в своих руках документов, доказывающих права покойного Дендрино, а поэтому Его Светлость не хотел дать мне положительного ответа, объясняя, что ему необходимо посоветоваться сначала с Пеши-беем, но этот последний очень туг – не позволите ли Вы обещать ему награду от нас в случае, если окончит дело Дендрино; он имеет почти все иностранные ордена, кроме нашего, между тем ему же поручено было окончательное устройство с г. Ковако.

Нубар-паша присылал мне по делу наших поклонников[185] в Сире[186] Терно-бея, который дал мне объяснения, не совершенно согласные с сведениями, сообщенными г. Дубницким[187]; очень жаль, что отношение сего последнего пришло к нам уже после ухода египетского парохода с турецкими солдатами, который простоял в Александрии только несколько часов. Только что я получу письменный ответ Нубара на требуемые мною объяснения, я не премину сообщить Вашему Превосходительству.

С отличным почтением и душевною преданностию имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою

И. Лекс

Каир

17 февраля/1 марта 1871 года

Многоуважаемый Николай Павлович.

Любезное письмо Вашего Превосходительства от 26-го января, с одной стороны, огорчило меня, так как я не могу более надеяться на честь служить под ближайшим начальством Вашим, но с другой стороны, оно доставило мне удовольствие узнать, что Вы оказываете мне дружеское расположение и цените меня даже выше моих достоинств. Все это заставляет меня, конечно, оставаться в Египте, но теперь уже с надеждой быть назначенным с помощью Вашего благосклонного покровительства прямо отсюда посланником куда-либо в Европу, – Вы сделали это для Стааля, а поэтому, веря Вам слепо, я решаюсь терпеть еще несколько времени Египет, хотя и на самостоятельном посту, но аккредитованным при вассальном государе, и таком еще, который не имеет ни на волос характера и на которого никогда нельзя надеяться. Кстати о нем; ныне, когда все на Востоке уже затихло, и когда мы даже находимся в самых лучших отношениях с Портой, кедив вздумал вооружаться не на шутку – американские генералы и офицеры все в движении, берега Красного и Средиземного морей укрепляются серьезно, резервы собираются, набор рекрутов повсеместный, войска обучаются весьма деятельно, и все это делается секретно от иностранных агентов. Что в особенности озлобило и обеспокоило кедива – это недоверие, выраженное Портой, не согласившейся на сделанное им предложение усмирить Ассир[188], и, наконец, отправка в Геджес восемнадцати тысяч лучших турецких войск. Впрочем, достоверно не известно еще, готовится ли вице-король против турок или против англичан, так как он намерен защищать себя от всякого иностранного занятия, а между тем слухи были, что в случае войны на Востоке Англия первым делом займет Египет под тем предлогом, что кедив захочет воспользоваться благоприятными для него обстоятельствами и объявить себя независимым. Англичане смотрят вообще весьма неблагосклонно на все воинственные приготовления Измаил-паши и вместе с тем торопятся покупкой Суэцкого канала: герцог Сутерландский говорил здесь везде, что деньги для этой цели уже готовы в Англии, и что в мае месяце канал будет в руках англичан.

Финансовая операция, затеянная кедивом, ему почти удалась: он оставляет пока железные дороги за собой и выпускает новые боны сроком на два года, за которые получает сейчас же значительную сумму денег (говорит, семь миллионов фунтов), но что он будет делать в 1873 году?

Оппенгейм, Спрингель, Вармс и другие венские банкиры уехали уже из Египта, оставив своим поверенным Швабахера, которому поручено окончательно устройство с египетским правительством и представителями Англо-Египетского банка, тоже сильно заинтересованному в этом деле.

Посылаю при сем Вашему Превосходительству копию с депеши лорда Гранвилля к маркизу Лавалетту, о которой я говорил Вам в моем последнем письме.

Засвидетельствуйте мое нижайшее почтение супруге Вашей и княгине Голицыной.

С отличным почтением и душевною преданностию имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою

И. Лекс

Александрия

24 февраля/8 марта 1871 г.

Многоуважаемый Николай Павлович.