Румынская повесть 20-х — 30-х годов

Хозяева окрестили пса Приблудком. Пес принял кличку и всю зиму усердно охранял четыре стороны двора, честно зарабатывая свой хлеб.

А теперь, заключил хозяин, коли эта женщина нашла свою собаку и она ей нужна, пусть забирает, заплатив сколько не жалко за ее содержание. Какие тут могут быть разговоры, тем более что хозяин его, овчар, пропал. В первые недели пес, случалось, куда-то убегал после обеда. Уходил в горы, словно искал чего-то. Теперь из слов женщины стало ясно, что искал он Некифора. Может, бегал к тому месту, где лежит в глухом углу убитый. А как завьюжило и пали снега, пес вроде бы успокоился. Иной раз еще бегает к тому взгорью. Постоит там, как бы раздумывая, потом вертается домой. Ум у собаки-то не человеческий. Позабыла, видать, дорогу, если в самом деле бегала к убитому.

В этой осенившей ее внезапно мысли искать собаку Витория усмотрела другое доброе знаменье. Кто подсказал ей решение? Она нимало не сомневалась: Некифор Липан. Ясно было, что его уже нет в живых. Но мертвым было лишь тело. Душа же, обратившись к ней, звала ее. И в то же время сокрушенным сердцем своим она чувствовала, что то было веление свыше.

Развязав платок, она протянула хозяину куда больше денег, чем он предполагал. Сперва тот было подумал, что ошибся. Потом решил, что ошиблась гостья. Он протянул ей полученные две бумажки по сто леев. Но женщина не ошиблась; оттолкнув руку с деньгами, снова его поблагодарила.

Пес послушно шел следом, то и дело тихо поскуливая. Витория, склонившись к нему, поглаживала его по голове. Мысленно она спрашивала собаку, будет ли от нее какая помощь, хотя сомнений в этом быть не могло; и эта встреча была заранее предрешена.

Пса она будет держать при себе, бродить с ним по горам, пока тот не вспомнит, не узнает места. Возможно, небу угодно, чтобы они тут задержались, пока не сойдут все талые воды. И тогда она обследует склон за склоном, овраг за оврагом, отыщет кости и оружие. Коня тоже никто не видал. Возможно, злодеи повели его на ярмарку в низины, а то убили и тоже сбросили в овраг, и вороны клевали его вместе с телом хозяина. Теперь она понимала, что с первого же мгновения чуяла сердцем, какое горе ее постигло, — оттого-то так томилась ее душа. Порой приходила мысль: уж лучше убитый, чем в чужом доме, в чужой постели, в чужих объятиях. Но уж коли Некифору суждена была неминучая злая судьбина, бог внял мольбам бистрицкой мученицы и привел ее, Виторию, торными путями к месту гибели мужа. Надо было найти его, собрать его останки и — по давнему обычаю — укрыть их в святой кладбищенской земле.

Теперь, по совету жены господина Василиу и подсказке господина Томы, ей еще надлежало заглянуть в Борку — расспросить еще раз, не видал ли кто Липана на обратном пути из Стынишоары. Сам господин Тома его не видал. Если бы Некифор ехал этой дорогой, то непременно заглянул бы в корчму. Кто сделал однажды привал и остался местом доволен, тот непременно завернет туда и во второй раз. Есть не хочется, так жажда одолеет. А ежели ни голод, ни жажда не мучают, то заглянет просто из чувства приязни. А ведь Некифор Липан один раз проезжал тут — господин Тома видел, как он скакал вниз с двумя горцами. А вот чтобы ехал обратно, лицом к горам, такого не было.

Георгицэ тоже не мог нарадоваться при виде собаки и по приказу матери посадил ее на цепь возле лошадей. За ужином поднялся вдруг во весь рост господин Тома и, встряхнув кудрями, поведал, что еще в малолетстве слыхал о подобной истории, случившейся здесь в безлюдье Стынишоары. Злодею не уйти от справедливой кары. На нем — проклятие, его будут повсюду искать и непременно схватят. Людям, само собой, положено преследовать его. Но даже звери и птицы не останутся в стороне. Знал бы человек смысл движения ветров, птичьих возгласов, поскуливания зверей, бега насекомых и прочих знаков, кои, хоть и незаметны сразу, существуют на самом деле, виноватого можно было бы найти без труда. А так дело затягивается. Но в конце концов злодея все равно изловят. Человек честный и отзывчивый на чужое горе, господин Тома, ни минуты не раздумывая, заявил, что готов запрячь кобылу и отвезти на телеге Виторию в Борку, а потом привезти обратно в Сабасу. А по пути будут делать остановки и везде разыскивать Некифора.

До сегодняшнего дня еще возможны были сомнения. Теперь ясно: Липан погиб где-то тут между Сабасой и Сухой.

Услышав слова господина Томы, жена его, госпожа Катрина, принялась плакать и причитать над Виторией. Но горянка полагала, что теперь уж не до причитаний. Надо искать, найти тело и исполнить над ним положенный обряд. Придет час — еще наплачется. А пока для слез не оставалось времени.

Сперва они с Георгицэ поехали верхами в Суху. Лупу, привязанный к цепи, бегал за ними. Дул теплый ветер, повсюду шумели взбухшие ручьи. На самой вершине сделали привал, слушая, как трещит внизу, на немыслимой глубине, речной лед. Над ними пролетали вороны, орлы. Но знака от них никакого не было.

Вечером они добрались до заведения господина Василиу. Витория знала, что там услышит много нового. Так оно и было.