Run away\Hide away. Part III. Changes will come in the fall (СИ)

Том поднялся наверх, в свою спальню, в которой жил, еще когда был подростком. Мужчина раньше не мог понять, почему отец так и не распорядился сделать ремонт в этой комнате, чтобы помещение можно было использовать как еще одну гостевую спальню. Только совсем недавно Томас наконец осознал, какое чувство владело отцом — это была тоска по потерянному. Йорг скучал по тем временам, когда, приходя домой, знал, что там его ждет сын, желающий рассказать о том, что замечательного с ним случилось за день. За последние три года чувство, что дома его никто не ждет, стало слишком знакомо Тому, но тот не пытался как-то изменить это, потому что в глубине души воспринимал тоску, как одно из наказаний, которое он заслужил.

Молодой парень огляделся, чуть улыбаясь — знакомые практически с детства вещи навевали странное настроение, словно погружая в прошлое, заставляя вспоминать эмоции и чувства, испытанные в их окружении. С удивлением Том осознал, что сейчас он гораздо больше похож на того подростка, который когда-то мучительно долго выбирал перед зеркалом кепку понаряднее, чем был еще три года назад.

На стене, прямо напротив окна, висела простая акустическая гитара, ее лакированная поверхность потрескалась и выцвела в лучах солнца, которое, как помнил Том, заливало утором каждый уголок комнаты. Подойдя к инструменту, Том, словно боясь обжечься, осторожно провел кончиками пальцев по грифу, задел мизинцем струну, которая жалобно тренькнула, и, тихо рассмеявшись, взял гитару в руки, вспоминая знакомую тяжесть. Присев на край кровати, Том удобнее перехватил давний подарок отца и провел по струнам, чуть морщась. Хоть он много лет и не прикасался к инструменту, но все же уловил, что гитару необходимо настроить. Пальцы, отвыкшие от струн, неловко захватили аккорды, и дрожащая мелодия полилась в воздухе.

"Твое лицо на каждой странице… в каждой витрине... Я знаю, ты бы посчитал это неправильным, но я сбежал… Сбежал из страны, сбежал от друзей, от отца. Даже от родного немецкого языка я сбежал, только бы не слышать знакомые слова и интонации. Прости, но я даже твоей последней просьбы не смог выполнить…»

«Was it an angel

That knocked on my door?

Or was it a wind…

Was I still sleeping?

Lost in a dream…

Or was it you?»

Тихие слова, когда-то чужой язык, на котором сейчас уже даже думать привычнее. Том никогда даже не предполагал, что однажды просто сядет в машину и уедет, только вот мужчина не мог добавить – «без сожалений». Тогда, три года назад, его жизнь стала похожа на плохой роман – все, во что парень верил, считал аксиомой жизни – рушилось, утекало, как ртуть.

Томас вернулся в Берлин в таком состоянии, что Георг впервые всерьез подумал о том, что у друга действительно проблемы с головой – создавалось впечатление, что бизнесмен страдает аутизмом. Никаких эмоций на лице, выверенные жесты и отсутствие мимики – Том был как робот. Листинг пытался узнать, что произошло между ним и Биллом, и куда вообще делся Каттерман, но Том только безразлично ответил, что юноша улетел в Штаты навсегда. После этого сообщения Георгу стало еще страшнее – то, что друг так спокойно воспринял тот факт, что молодой супруг его бросил, разрушив тем самым идеально построенный план, казалось… диким, ведь бизнесмен несколько месяцев до этого пылал яростью только при упоминании имени мальчишки.