Руны огненных птиц

Илька боязливо шагнула на мостки и оттуда на мягкую, покрытую росой траву. Вамматар, опираясь о шест, птицей перелетела на мосток. Её пышная богатая одежда, сплошь покрытая металлическими нашивками и звенящая бронзовыми цепями, ничуть ей не мешала. Она привязала плот к мосткам и, выпрямившись, серьёзно посмотрела на Ильку. От глаз её точно шло свечение…

– Я дальше не пойду, – сказала Вамматар. – Я переправила тебя через реку, а путь предстоит пройти тебе самой. Иди по тропе к лесу. Лииса будет ждать тебя там.

– Лииса? – переспросила Илька.

– Бабушка, – поправила Вамматар. – Только помни про то, что я сказала тебе.

Внучка нойты охотно кивнула. Брошенное в стоячем воздухе имя Бабушки повисло, застыв. Покровы упали с тайны, и Илька в который раз ужаснулась тому, что Вамматар было известно всё…

От мостков шла тропа, утопающая в гнилостном тумане. Девушка пошла по ней быстро, то и дело срываясь на бег. Вскоре Илька поняла, что идёт через поле, засеянное сгнившей, почерневшей рожью. Под ногами лежали стоптанные стебли и рассыпанные тёмные зёрна, покрытые налётом болезни.

Впереди показалась стена леса. Илька припустила к нему что было мочи, будто там, в лесу, ей будет не так страшно, как в мёртвом поле, поражённом чёрной болезнью. Она шагнула под тень высоченных елей, чьи макушки упирались в свод пещеры и росли дальше кривясь. Они тёрлись о камень со скрипом и шелестом, несмотря на полное отсутствие ветра.

Илька не понимала, откуда в этом мире свет, но она видела всё, что простиралось перед её взором. Может, это светился туман, как ранее сиял тусклый осевший снег у самого порога Туонелы.

Почва под ногами была влажная, чавкающая, насыщенная водой. Ступни вязли, и грязь грозилась стащить с щиколоток башмаки. Илька сошла с тропы и пошла меж деревьев, не теряя тропу из виду, но и здесь всё мешало ей идти вперёд: ветви цеплялись за одежду, раздирая её, а иголки елей царапали кожу и хлестали по лицу, мешая смотреть. Всюду стоял такой бурелом, что сквозь него и белка не проскочит. Страшными чёрными существами, похожими на пейкко, мерещились в тумане выворотни. Сердясь, Илька вернулась на тропу и теперь шла по самому её краю, прыгая с одного елового корня на другой.

Лииса… Где искать Бабушку?

Тропа всё шла и шла вперёд, мерно появляясь в тумане и растворяясь в нём же уже за спиной Ильки. Внучка нойты принялась думать о Бабушке, надеясь, что это привлечёт её дух, как мысленный зов притянул к её костру Вамматар.

Кто-то большой вдруг возник на тропе, и Илька замерла, прильнув к ели. Это был лось. Огромный и высокий. Его рога, верно, упирались бы в звёзды, если бы они были здесь. Плоть его была частью сгнившей и истлевшей, и во влажных, сочащихся ранах его копошились белые опарыши. Местами в разрывах кожи и мышц торчали кости. Лось остановился на дороге, заметив Ильку, и медленно повернул в её сторону голову, рассматривая. Девушка вжалась в кору, надеясь слиться с ней, однако зверь так же бесшумно, как и появился, прошёл мимо.

Ещё не единожды на своём пути Илька встречала мёртвых животных, чья плоть была изуродована и изъедена червями. Мимо неё проходили голые лисы, с чьих тонких тулов была содрана кожа. Они красными змеями пробегали меж деревьев и исчезали в тумане. Стуча копытами, проносились косули со вспоротыми брюхами, внутри которых ни осталось ничего, кроме костей. Илька невольно подумала о том, что это были звери, каких люди убили, не спросив разрешения у леса и не проведя над жертвой положенный охотничий обряд.

И отовсюду пахло тухлым и кислым запахом плоти… От этого духа щипало глаза и выворачивало наизнанку, несмотря на то что живое тело осталось далеко отсюда.

Илька бежала дальше, увязая в грязи и спотыкаясь о корни. Зверей становилось всё больше и больше. Они перестали бояться незнакомку и всё чаще выходили на тропу, чтобы посмотреть на неё, будто узнав в ней охотницу. Они шли за ней следом, не отставая ни на шаг, и вскоре грязь стала красной от их крови, ещё сочащейся из уродливых ран.

– Я молилась о каждом из вас! – крикнула Илька в туман.

Услышав это, лисы и косули тут же исчезли, оставив девушку одну. Но не прошла она и нескольких шагов, как увидела под ногами разбросанных дроздов. Птицы таращились на Ильку, вертя головами и беззвучно разевая клювы. Она старательно обходила их, стараясь не наступать на раскинутые крылья.

– Лииса! – в отчаянии выкрикнула Илька, и голос её разнёсся над туманом, стукаясь о своды пещеры.

Сонные и мёртвые ели встрепенулись. Шёпот пошёл по их ветвям от одной иглы к другой, словно ветер поднялся. Илька побежала прочь. Она мчалась по тропе и выкрикивала имя, надеясь, что Бабушка её услышит. Но никто не приходил к ней, а она всё бежала и бежала, оглядываясь по сторонам и ожидая, что хоть кто-нибудь окликнет её и позовёт.

– Бабушка! – наконец воскликнула Илька, чувствуя, как свербит нутро от зреющих слёз, каких она оказалась лишена. – Бабушка…

Она остановилась, оглядываясь по сторонам. Ветви растрепали её волосы, бросив пряди на лицо. Она снова окликнула нойту и в отчаянии осела на землю.