Руны судьбы

Они прошли за стойку, миновали узкий коридорчик, дважды повернули и оказались возле маленькой зелёной дверцы. В полутьме обнаружились два парня, здоровых, как амбальные грузчики. Обоих Рутгер видел в первый раз. Он беспрекословно позволил им себя обшарить, сбросил плащ на руки одному, сдал струну, «шило» и карманный репетир другому и шагнул в открывшуюся дверь.

Помимо Рутгера и Матиаса в маленькой, жарко натопленной и скупо освещённой комнате оказались ещё двое: брат Матиаса, Макс – невысокий носатый парень по кличке Румпель – и темноволосый, скуластый, тощий как скелет Яапп Цигель, представлявший в воровском «совете» городских домушников. Цигель был невероятно худ, а щёки у него были такие впалые, что, казалось, соприкасаются изнутри. Подельники за глаза называли его «Цапель». Остальных двоих сегодня не было – пятёрка воровского схода никогда не собиралась в одном месте без особой нужды.

– Присаживайся, – Матиас указал на стул с высокой спинкой, сам уселся на другой. – Выпьешь? Ах, ну да, ты же не пьёшь… Как догадался, где мы?

– Проще простого, – Рутгер не отказал себе в удовольствии усмехнуться. – Надо было только найти кабак, в который брезгуют заходить даже городские стражники.

Матиас с братом переглянулись.

– Умно, – признал Цигель. – Даром что пришлый, а сообразил. Слышь, Макс? А? Не прочихали. Придётся над этим подзудеть.

– Подсуетимся, – отмахнулся Румпель, – дело дальнее. Пусть лучше скажет, что стряслось.

– Что тут говорить, – Матиас перевёл взгляд на Рутгера. – Всё дело в рыжем травщике, я так понимаю?

– Да, – Рутгер кивнул. – Ты не предупредил меня, что он колдун.

– By got! Я же сказал, что он тебе не по зубам!

– Это не одно и то же. Я согласился взять заказ на человека, пусть хорошего бойца, но обычного человека, не колдуна. Это дело священников – ловить и жечь колдунов, а не моё. Теперь я в глупом положении. Я потерял двоих парней…

– Одного, – поправил его Макс.

– Двоих, – с нажимом повторил Рутгер. – Вильгельм убился насмерть, Смитте тоже всё равно что умер. Я говорил с заказчиком. Он согласен взять обратно деньги и не покатит бочку на всю гильдию.

– А ты…

– Я сказал, что подумаю.

Макс посмотрел на брата, потёр свой знаменитый нос и выразил общую мысль:

– Не можешь простить себе, что не выполнил заказ?

– Плевать на заказ. – Рутгер тоже с силой потёр переносье. – На всё плевать. Вы все знаете, что творилось в городе, когда ловили этого травщика. Вы все слышали, как это было. А я видел. Всё-всё видел. С самого начала. С того, как он раздолбал нас в переулке Луны.

Рутгер подался вперёд. В полутьме его круглое лицо казалось бледным, белёсая щетина на щеках и подбородке выглядела так, будто он испачкан грязью. В комнатушке было жарко, по вискам у Рутгера струился пот. Слова давались ему тяжело.

– Мне… нужно знать… что за игра здесь крутится, – в три приёма выдохнул наёмник. – Мне нужно знать, кто он. Вернее – что он.

– Зачем?

– Затем, что он мне сам сказал, чтоб я пришёл.

– Кто сказал?

Рутгер поднял голову.

– Тот. Рыжий.

Воцарилось молчание. Гудел огонь в камине. Три свечи наперебой потрескивали фитилями. Воровские главари опять переглянулись. Макс едва заметно поднял бровь. Матиас так же незаметно покачал головой.

– Он никого на него не натравит, – сказал он. – Если сначала заявился до нас, то наверх уже не полезет – слишком горячо.

– Это уж точно, – кивнул Рутгер. – Мы все в одной лодке. Тот толстяк, Андерсон, к испанцам не пойдёт, но мне сдаётся, у него свои каналы, не хуже. Зачем-то же он был ему нужен, тот травщик…

– Жуга, – перебил Макс. – Его зовут Жуга. Он…

– Постой, – Матиас ухватил брата за руку. – Почём мы знаем, что ему можно доверять? Что он не вынюхивает, где тот водится, чтоб покатать его на железе?

– Верно, – поразмыслив, согласился тот. – Что скажешь, Рутгер? А?

– Даю слово, что не причиню ему вреда.

– Твоё слово немногого стоит.

– Обижаешь, Матиас. Я ещё никогда никого не предавал.

– Всё когда-то происходит в первый раз… Но ладно. Зря ты, парень, всё это затеял. Если бы ты хоть немного дольше пожил в городе, ты бы о нём услышал. Вору играть с ведунами – последнее дело. А ты ничего не понял.

Рутгер привстал и подался вперёд, нависнув над столом.

– Это вы ничего не поняли, – тщательно подбирая слова, проговорил он, – Этот травщик такой же колдун, как ты – проповедник или я – золотарь.

– А кто же он?

– Этот Жуга, – процедил сквозь зубы Рутгер, пристально глядя Матиасу в глаза, – он кто-то вроде бога.

Договорить он не успел. Замок на дверях негромко щёлкнул, створки распахнулись, и на пороге возник широкий, большой силуэт человека. Облачённый в серый плащ до пят, он заполнил дверной проём, как пробка затыкает бутылку. В коридоре была тишина – оба парня, стоявшие на вассере, так и не дали о себе знать.

Все четверо мгновенно прянули назад и ощетинились ножами. Даже Рутгер, у которого два молодца изъяли всё оружие, выбросил из рукава в ладонь кривой кинжал чёрной бронзы, без рукояти, на кольце; так кошка выпускает коготь.