Руны судьбы

Они шли. Кто-то в открытую, кто-то шуршал по кустам, кто-то пробирался под снегом. Некоторые существа скакали по кронам деревьев, роняя снег с зелёных хвойных лап. Ялка назвала их существами, потому что по-другому их назвать язык не поворачивался. Смешные и страшные, разных размеров и масти. Одни больше походили на человека, другие на зверей, на некоторых была одежда, другие обходились без неё. У большинства были руки и ноги, но кое-кто ходил на двух, а кое-кто – на четырёх. Впрочем, как Ялка успела заметить, были здесь и просто звери, настоящие, всамделишные – белки, пара лис, десяток зайцев… Из далёких кустов показалось семейство оленей и остановилось на опушке, насторожённо втягивая воздух. В итоге разных тварей собралось не меньше сотни, на земле и на деревьях. Над поляной встали тихий гул и щебет голосов. Одни таращились на Ялку с молчаливым любопытством, другие обменивались мнениями, вслух и на ухо, хихикали, вострили ушки и подёргивали усиками, толкали друг дружку в бок локтями и показывали на девчонку пальцем, как на чудо в балагане. Малыши немедленно затеяли возню, невзирая на свою несоразмерность и несхожесть. Суета привела девушку в состояние пьянящей, невозможной, совершеннейшей растерянности. Голова её кружилась. «Я сплю, – подумала она. – Такого не бывает и не может быть. Я просто ещё не проснулась. Я зимой люблю поспать. Вот и тётка мне говорила…»

– Во-от, – удовлетворённо потирал ладошки Карел, мимоходом представляя Ялке всех собравшихся. – Лесные гномы. Видишь, вон те, бородатые, с трубками? Это они. Так. Дальше, у камней – юггены, а чуть правее, вон, шныряют – шниффы, так и называются, ага. Вон те, которые хвостами крутят. Здесь, во Фландрии, их называют «конопляники». Вот эти, с зубами – хрупы или… Нет, бояться не надо: они только на вид большие и страшные, а на самом деле дерево грызут. Ну, в смысле, кору. Как зайцы.

– А это?

– Это? Тролли, – снисходительно махнул рукою Карел.

– Что, прямо все тролли? – пролепетала она, в который раз безумным взглядом обводя поляну, на которой глаза с трудом отыскивали двух одинаковых существ.

– Ага. Почти. Они же разные: болотные, лесные, мумми, никси… Эти нездешние, эти с севера: морхи, буккены. Те, толстозадые, на краю полянки – тюхи и тикки; тюхи серые, тикки рыжие. Есть ещё т'тикки, но они сегодня почему-то не пришли. И дридов почему-то нет… А в самом деле, – он задумался, – почему?

– И что, всех их… такое можно увидеть в любом лесу?

– Нет, не в любом. Только здесь.

– Откуда они? Зачем они здесь?

Карел пожал плечами и коротко бросил:

– Пришли. Знакомиться с тобой.

– Со мной?

– Ну да. Надо же им знать, что у Лиса появилась помощница. Да и ты не будешь больше их пугаться, если что.

– А где они обычно живут?

– Нигде. Теперь – здесь. Что, в общем-то, одно и то же.

Зверушки, тролли и все прочие помаленьку осмелели и стали подходить ближе. Кивали ей, заглядывали в лицо, как недавно Зухель, дотрагивались лапками и ручками до юбки, а малыши норовили попробовать сукно на зуб. Все почему-то были маленького роста, мало кто достигал девушке до пояса. Почти никто не здоровался, лишь две малышки с глазищами на пол-лица (подружки? сестрёнки?), хихикая, сделали книксен, да ещё один заморыш с каштановой шёрсткой пискнул «здрассьте», но тут же страшным образом смутился и бросился бежать за мамой.

А может быть, за папой. Бог их разберёт, этих троллей.

На миг Ялке подумалось, что всё это похоже на аудиенцию, когда подданные спешат выразить взошедшей на престол королеве своё почтение. Она не знала, правду ли подсказывает ей воображение, ведь не могла же простая деревенская девчонка знать, как это происходит. Просто это картина представилась ей, и она не посмела позволить себе сомневаться. Глупые мысли глупой девочки.

– А Том-стукач? – вспомнила Ялка. – Он тоже здесь? Можешь его показать?

– А? – встрепенулся Карел, который последнюю пару минут был поглощён своими мыслями и потому молчал. – Нет. Его никто не видит. Он же не тролль и не гном, он только стукач. Люди говорят, что это духи погибших под землёй шахтёров.

– Это правда?

– Нет. Враньё.

– А ты? – спросила она. – Ты сам-то кто?

Карел горделиво надулся.

– Я мужчина в полном расцвете сил, – объявил он. – Могла бы и сама догадаться.

– Так значит, это ты ухаживал тогда за лошадью Золтана? – внезапно осенило Ялку.

– Ну, можно сказать, я.

– Так это ты пугал меня чулками в бане?!

– Ну, тоже я… Эй, эй, погоди! Ты что, совсем с ума сошла, шуток не понимаешь? Мне и так от Лиса перепало, я ж не ниссе, я ж и помереть могу! Еле-еле башмаками откупился… Да погоди ты!

– Так значит, это ты…

– Стой! – он поднял руку и прищурился, рассматривая что-то на краю поляны. – Молчи!

– И не подумаю! Ах ты маленький паршивец…

– Заклинаю, помолчи! – прошипел Карел, меняясь в лице. – Ради травника, ради себя, ради всех нас, хотя бы пять минут. Замри и молчи!

Как ни была она зла, это на неё подействовало. Девушка умолкла, с недоумением огляделась, потом посмотрела, куда глядел Карел, и тихо охнула.