Русь юродская. История русского юродства в лицах и сценах

Не правда ли, чем-то такое использование обладательницы полезного дара напоминает излюбленную забаву патрициев первых веков христианства, выгонявших последователей вредного, с их точки зрения, учения, на арену к хищникам и любовавшихся затем забавным зрелищем умерщвления людей. Но сколько было случаев, когда кровожадные животные не только не трогали исповедников, а, сделавшись вдруг кроткими, как овечки, принимались ластиться к ним. Палата, куда неуемные экспериментаторы втолкнули м. Ольгу, представляла собою зрелище, как говорится, не для слабонервных. Кроме того что там царствовал беспорядок, по сравнению с которым хитровская ночлежка могла бы показаться казармой лейб-гвардейского полка, почти все больные предпочитали обходиться вовсе без одежды. И конечно же это не было хулиганством, каким-то осмысленным эпатажем. Просто у несчастных полоумных напрочь отсутствовало чувство стыда, как у прародителей в Эдеме до вкушения запретного плода. Дюжие санитары – люди бывалые – опасались сюда заходить.

Но вот что произошло, когда здесь оказалась м. Ольга. Едва она появилась в дверях, больные вдруг навыпередки бросились искать, чем бы им прикрыть наготу: кто-то накидывает на себя одеяло, кто-то лихорадочно пытается попасть ногой в штанину, кто-то хотя бы подушкой или просто руками старается заслонить иные участки тела, постыдной неприкрытости которых они уже давно перестали придавать значение. Врачи просто онемели. Ничего подобного еще никогда в больнице не случалось. Несколько дней матушка оставалась в этом отделении, и каждый день оттуда один за другим выходили здоровые люди.

Возможно, м. Ольга излечила бы всю больницу, но, хотя она и была по всем научным признакам человеком нездоровым, врачи поспешили от нее избавиться – не то работы их лишит, кусок хлеба отнимет, – выписали!

В другой раз матушка оказалась в Матросской тишине. Не в крепости, а в одноименной психиатрической больнице. Там все повторилось ровно так же, как в Алексеевской. Когда она оттуда выписывалась, врачи рассказывали опекунше: хорошо помогла нам, перекрестит только буйных, и они спят сутками, как младенцы.

Исцеляла болящих и м. Севастиана. К ней как-то пришла одна женщина и пожаловалась на невыносимые страдания: камни в желчном замучили, нужно делать операцию. Матушка Севастиана ей отвечала, что никакой операции делать не нужно. А надо идти к Иверской в Воскресенскую церковь в Сокольниках: покаяться, причаститься, а потом заказать молебен перед Заступницей о своем здоровье. Болящая исполнила все, что было велено. И камни вдруг вышли сами собой. Себя не помня от счастья, она прибежала к м. Севастиане, чтобы броситься ей в ноги, но матушка остановила ее, сказав, что благодарить надо единственно Господа и Богородицу.

По мнению м. Севастианы, во всей Москве не было образа, равного чудотворной силой Иверской иконе в Сокольниках. Она всегда отправляла приходивших к ней пользоваться в Сокольники. И говорила, что через этот свой образ Богородица исцеляет от самых тяжких болезней.

Жила матушка в Рогожской слободе в небольшой комнатке. И вот раз под ночь, верно таясь, постучался к ней коренастый, широкоплечий военный, в надраенных сапогах, в надвинутой на глаза фуражке, с отменной выправкой, выработанной многими годами службы, должно, генерал: чина не разобрать – на служивом был надет застегнутый наглухо реглан, скрывающий петлицы на кителе. Да и что пользы от его петлиц? Ни сама м. Севастиана, ни кто-то из ее чад вовсе не различали все эти мудреные ромбики и шпалы.

Припозднившийся визитер представился Георгием, рабом Божием. Он горько посетовал на душевную тревогу, на смятение, не дающее ему в последнее время спокойно жить и всецело отдавать себя любимому делу: многие его соратники – честные люди, герои, орденоносцы – арестованы или казнены, может, ему и самому предстоит испить ту же чашу? Как быть: продолжать ли служить, невзирая на нависший дамоклов меч, или все бросить, сложить, как говорится, крылья и ожидать своей безотрадной участи?

Пока гость говорил, м. Севастиана внимательно в него вглядывалась. Ей уже было известно многое о грядущих тяжких испытаниях, ожидающих Россию, о великих битвах и неисчислимых жертвах, о невиданных бедах и небывалой в истории славе. Недавно м. Севастиана вместе с блаженной Ольгой заключили столицу в молитвенное кольцо, которое и врата ада не одолеют, потому что знали провидицы, что скоро лютый враг подойдет к Москве всего-то на пушечный выстрел.

И вот когда матушка послушала и отчетливо разглядела этого Георгия, ей открылась вся его судьба. Она начала тогда пророчествовать. Матушка сказала Георгию, что тревожится он напрасно: Небеса благоволят ему, его ждут великие славные дела, он станет победителем многих армий, многие державы сложат перед ним оружие, и, повергнув зверя в последней битве, он лично положит печать над ним и над воинством его. Но только ему нужно всегда помнить о Господе, уповать на Него во всем и молиться. Воспрянувший духом Георгий пообещал мудрой старице исполнить все ее заповеди.