Русь-Орда в фундаменте Европы и Византии

• Буквально то же самое мы видим и в английской версии. Шекспир сообщает, что одновременно с Анной Болейн (= Есфирь) к власти приходит аналог, дубликат библейского Мардохея. Это — еретик Кранмер, архиепископ Кентерберийский. Он как бы занимает место свергнутого кардинала Вольсея и фактически становится «вторым человеком» в государстве после короля Генриха. Генрих VIII жаждет скорейшего появления Кранмера при дворе: «Вернись ко мне, мой Кранмер, УМНЫЙ МОЙ, ЛЮБИМЕЙШИЙ СЛУГА! С твоим приездом и мой покой, я знаю, возвратится» [971], т. 4, с. 536.

И далее, по Шекспиру: «Кранмер вернулся вновь и в милости такой, что уж теперь он лорд-архиепископ Кентерберийский», с. 550. Кранмер является еретиком, поэтому при королевском дворе сразу складывается оппозиция возглавляемому им «новому течению». Противодействие консерваторов оказывается достаточно сильным. Более того, неожиданно выясняется, что новая королева Анна Болейн (= Есфирь) также фактически является еретичкой. Кардинал Вольсей (= библейский Аман) говорит: «Не будет нам добра, когда она лежать в объятьях будет у короля, которым управлять так нелегко. И ТАК УЖ ВОДВОРИЛСЯ ЗДЕСЬ ЕРЕТИК, УЖАСНЫЙ ЕРЕТИК, — В ЛЮБОВЬ ЦАРЯ ПРОКРАЛСЯ ЭТОТ КРАНМЕР И СДЕЛАЛСЯ ОРАКУЛОМ ЕГО» [971], т. 4, с. 541.

Перед нами — практически точная копия истории Есфири. Еретичка стала женой могущественного царя, оттолкнув первую законную супругу. Одновременно с этим правой рукой короля, его оракулом, становится «ужасный еретик» (Мардохей-Кранмер-Схария).

5.11. Но затем царь Алексей III переменил свое мнение и вернул царицу, свою законную жену, во дворец. Это — возвращение Софьи Палеолог ко двору Ивана III Грозного

Хониат сообщает, что родственники царя ходатайствовали перед Алексеем о возвращении царицы во дворец. На самом деле здесь хронист говорит о Софье Палеолог. Повторим, что летописец иногда путает изгнанную жену царя с воцарившейся Есфирью, как бы объединяя двух женщин в одну. Поэтому мы специально отмечаем — где Хониат говорит о законной жене царя, а где — про еретичку Есфирь. В частности, «склеив двух женщин в одну», Хониат ошибочно решил, будто Месопотамский (то есть Мардохей) помогал возвращению законной жены во дворец. На самом же деле Мардохей был против царицы Астинь, жены Артаксеркса = Грозного, а помогал еретичке.

Итак, вот слова Хониата: «Все родственники царя составили союз между собой в этом общем деле; в то же время Константин Месопотамский выставил со своей стороны, пустил в ход все машины, и таким образом царица была опять призвана, принята и в заключение всего получила силу более прежней. Она не мстила явно своим врагам, не строила в отмщение по их примеру даже тайных козней и вообще не неистовствовала против них в пылу гнева», с. 194.

Как мы теперь понимаем, здесь рассказано о возвращении Софьи Палеолог ко двору Ивана Грозного. Мы уже объясняли, что Грозный в конце концов отшатнулся от Елены Волошанки, вернул законную жену и дал ход обвинениям в адрес еретиков. Результаты появились сразу.

5.12. Падение Константина Месопотамского = Мардохея = Схарии = Кранмера. Маятник пошел в обратную сторону, и ответный удар был силен. Происходит Собор-суд, который низвергает Константина и его родственников. Это — Собор и суд над еретиками в Руси-Орде и падение библейского Мардохея

Никита Хониат продолжает: «Сподобившись получить такой почтенный сан, он (Месопотамский — Авт.) никогда не потерял бы уважения и не подверг бы себя тем бедствиям, которые впоследствии принужден был испытать, если бы... положив наконец предел своему любостяжанию, и сколько-нибудь обуздал свою страсть вмешиваться во все дела. Но безумная и беспредельная страсть к разнообразным высшим почестям... лишила его самых низших; так что управляющий делами людей промысел показал на этом человеке пример необычайного возвышения и вместе безмерного падения. В самом деле, возшедши до небес, вследствие житейской превратности вещей он низошел до ада...

Постоянно усиливаясь идти вверх и не зная никакого предела своему честолюбию, он... вдруг неожиданным бесславием уничтожил всю славу, которой прежде слишком скоро возгордился, или, говоря словами псалмов Давидовых, «пошатнулся и упал в то время, как хотел возобладать убогими разумом». Люди, по головам которых он скакал подобно блохе... составили значительную партию, соединились вместе, собрали против него несколько пустых и бессвязных обвинений, наконец — явились к царю и, нашедши в податливости царя... вспомоществование своей ненависти к общему врагу, мужественно восстали против него.