Русалочка

Она вскинула на него глаза — с мамами у них была похожая история. Впрочем, о своей она не любила рассказывать, с недавних пор ее фактически заменила Натали.

— Да, почитать. Я просто не усну, кажется.

— Хорошо, почитаю.

Она вдруг опомнилась, обернувшись на середине коридора.

— Только не подумайте, что я хочу…

— Да не думаю я! Перестаньте говорить глупости. Идите в душ и позовите меня, когда устроитесь.

— Ага.

Адель, пошатываясь и нервно подпрыгивая, двинулась в душ. Она вздрагивала при одном воспоминании о том, как неслась по лесу, как переодевалась возле какого-то дерева и как потом возле домика Эдриана кто-то ходил в темноте. В этот момент она была согласна на все: слушать сказки, спать с ним, заниматься любовью, делать все, что он пожелает, лишь бы он находился рядом и не отпускал ее руку. И еще желательно, чтобы не выключал свет всю ночь.

Однако, выйдя из душа и облачившись в его просторную футболку, Адель поняла, что настроение изменилось. Теплая вода немного сняла напряжение и страх, теперь ей уже не требовалось присутствие Эдриана всю ночь, по крайней мере оно могло вызвать совсем иные последствия, нежели просто «сказку на ночь». Но она понимала, что в таком случае теряет гораздо больше, поэтому, постояв немного перед зеркалом, словно на что-то решаясь, вышла из комнаты.

— Вы готовы? — раздалось из-за двери Эдриана.

— Нет. То есть я хотела сказать: не ждите меня, ложитесь спать, я в порядке.

Он быстро открыл и вышел к ней. Слишком стремительно, подумала Адель, для человека, готового лишь целомудренно почитать сказку на ночь.

— Вы уверены?

Несколько секунд она внимательно смотрела ему в глаза. Потом сказала, вкладывая в свои слова весь богатый подтекст их щепетильного положения:

— Абсолютно уверена. Спокойной ночи.

5

Утром ее разбудил солнечный луч, который медленно полз по подушке и накрыл сначала кончик носа, потом подобрал под себя часть щеки, а потом — все лицо. Адель немного поворочалась, блаженно потягиваясь на подушке, и окончательно открыла глаза.

Сначала стало страшно от неожиданности. Два дня она просыпалась в одном незнакомом месте, на третий — в другом. Потом события вчерашнего вечера постепенно выстроились в ее памяти, и Адель сладко улыбнулась — вот это прогресс! Знали бы Шерри и Натали, что, пока они там кидают честный жребий, она уже сидит в постели Эдриана. Правда не совсем в его… Но это легко исправить.

И тут же ей стало безмерно стыдно. Как можно предавать подруг! Натали, разумеется, все простит — так было всегда, а вот Шерри… Шерри как будто постоянно конкурирует с ней, хотя вслух обе никогда бы в этом не признались. Да к тому же именно Шерри так сильно заинтересовалась Эдрианом, а вовсе не Натали (та поначалу сама уговаривала Адель «приударить за этим прекрасным экземпляром»).

Впрочем, с совестью и подругами она как-нибудь разберется потом. А вот Эдриан… Что же делать с Эдрианом?

Сейчас он любезно предложит ей поехать «домой» на его авто, и она в общем-то обязана будет согласиться. В противном случае к списку ее впечатляющих достоинств в его глазах добавится еще и навязчивость. Адель села на кровати по-турецки, подперев подбородок и закусив передними зубами ноготь мизинца — это была ее любимая поза для размышлений.

Тут сразу возникают два вопроса. Первый и самый главный: куда она денется с другого берега и какую виллу ему покажет в качестве «своего жилища»? А вдруг он захочет туда войти? При этой мысли Адель вся похолодела и чуть не откусила ноготь совсем.

— Вот черт!

Второй вопрос был еще страшней: как наконец достать свои вещи из Бангладеш? Ведь, по сути дела, сейчас, имея в наличии джинсы и свитер Эдриана, она, можно сказать, худо-бедно одета. А вот из ее личного арсенала не осталось ни одних длинных брюк, так необходимых, оказывается, здешними прохладными вечерами…

В дверь постучал Эдриан.

— Слышу, что вы проснулись! Доброе утро! К вам можно войти?

— Мо-ожно, — разочарованно протянула Адель. Сейчас она была близка к тому, чтобы жалобно попросить «политического убежища» у него в доме, в джинсах и в свитере… Ну еще хотя бы на день. А вот зачем — это уже третий вопрос, и, пожалуй, главный по важности. Но ответа на него Адель не знала…

Он стоял на пороге, сжимая в руке маленький желто-фиолетовый цветок, и улыбался.

— Вот. С добрым утром. Это вам. Больше тут, увы, ничего не растет.

Адель смутилась от неожиданности и еще оттого, что разрешила застать себя в неприбранном виде.

— Спасибо. Мне очень хорошо спалось в вашей комнате. Даже лучше чем дома.

Это был намек, некий проброс в его сторону: как он ответит на эту реплику? По законам гостеприимства полагалось, конечно, тут же замахать руками и закричать: ах как можно, оставайтесь, оставайтесь хоть навсегда… и все в этом духе. Представив, как Эдриан такое говорит, Адель невольно прыснула от смеха. Но он молчал, разглядывая ее мобильный.

— Любопытно.

— Что там? — Она выпрыгнула из постели, подошла к нему и непроизвольно отняла телефон. Но там было пусто — только часы и значок оператора.