Русло реки

— Вот все, что я знаю, — я вручил ему смятое объявление. — Мужчина, который повесил его, сказал, что новость принесли из замка утром.

Яно взял объявление, но не сразу повернул его, чтобы прочесть.

— Что это? — он посмотрел на шляпу.

— Риск, — сказал я. — Но я начинаю думать, что не напрасный.

— Как это понимать?

— Пока не знаю, — признался я. — Но, думаю, у меня есть план.

24

Тамзин

Я стояла на носочках, чтобы повесить последнюю страницу сохнуть, когда Крыс залаял. Ларк вскочил с места у стола, она была в опилках. Она вытащила арбалет из-под горы бумаг. Когда она вытащила его из опилок и зарядила, дверь открылась, и Соэ появилась на пороге, в ее руках были свертки.

Она посмотрела на кухню. Ее рот открылся.

— Что, — сказала она, — вы творите?

Яно и Веран стояли за ней, смотрели то на Ларк — она была в опилках, с арбалетом в одной руке и ножом в другой, кровавая тряпка была спешно повязана на большом пальце — то на меня, стоящую на носочках, чтобы дотянуться до балок под потолком, ладони, платье и лицо были в чернилах.

Я не винила их за пристальные взгляды. Мы превратили кухню Соэ в нечто среднее между лабораторией безумного зельевара и взорвавшейся библиотекой. Чернила бодро кипели на огне, чтобы стать достаточно густыми для печатей. Рядом в кастрюльке таяла смола, наполняя дом запахом горелой хвои. Бумага и пергамент лежали на полу и на столе, все были в печатях букв, многие были бредом, пересекались. В центре стола стояла миска с влажным песком. Опилки усеивали пол, и в корзине с орехами были деревянные бруски размером с большой палец.

Это было еще ничего, у нее будет истерика от того, что было в мастерской.

Веран огляделся.

— Вы повеселились, да?

— Тамзин! Осторожно! — Яно прыгнул вперед, вытянул руку, чтобы помочь мне слезть.

Я не приняла этого, а сняла один из сухих листов, показала, улыбаясь.

— Ха! — воскликнула я.

Он посмотрел туда.

— Дождь не может промочить сухую землю. Что это значит?

Я тряхнула бумагой и посмотрела на Ларк. Я постучала пальцем по подбородку, показала на Яно. Это движение она показывала мне утром.

«Скажи ему», — показала я знаком.

— Мы печатаем, — сказала Ларк. — Помещаем слова на страницы.

— Печатаете ярлыки? — спросил Яно, огляделся изумленно на бардак на кухне.

— Нет, предложения, — она указала на меня. — Предложения Тамзин.

Он посмотрел на страницу, которую я держала.

— Зачем?

Я сделала вид, что он спросил «как», а не «зачем». Я указала на Ларк и стала показывать знаками все важные слова, над которыми мы работали сегодня, произнося по буквам пальцами те, которые не вспомнила — буквы, песок, смола, бруски, чернила, бумага, пресс…

— Что ты делаешь? — спросил Яно, глядя на мои пальцы.

— Я учу Тамзин говорить руками, — сказала Ларк.

Веран повернул голову к ней.

— Ты научила Тамзин языку жестов? Ты знаешь язык жестов?

Она потерла шею и ответила на восточном о своей глухой подруге. Она кивнула на меня.

— Я не помню все знаки.

— Не понимаю, — Соэ посмотрела на ближайшую страницу, где была напечатана четко строка, выражающая скрежет. — Как ты печатаешь предложения? У меня лишь по два экземпляра каждой буквы.

— Да мы… давим печатями на песок, — она указала на чашу мокрого песка на столе. — Делаем дыры. Лутув-ицк, — сказала она Верану.

— Формы.

— Ага, формы буквы на песке, туда мы льем смолу, — она указала на кастрюльку, булькающую на огне. — Она твердеет и принимает облик букв. А потом мы прикрепляем буквы к брускам — а это новые печати.

«Это была твоя идея», — показала я ей знаками.

— Да, эта часть — моя идея, — робко согласилась она. — Так, кхм, так разбойники подделывают печати, — она перешла на восточный, описала то, что уже объяснила мне — что разбойники строили печь, топили внутри чугун, напивались вокруг нее, а потом лили растопленный металл в формы в песке. Они могли создавать новые незарегистрированные печати без помощи кузнеца.

Веран слушал ее с удивлением и восторгом. Яно все еще с тревогой смотрел на меня. Я спустилась со стула.

Соэ взяла одну из наших новых печатей.

— Так… ты печатаешь по несколько слов за раз? Писать не было бы быстрее?

Я подняла ладони и замерла. Я все еще не знала достаточно знаков, чтобы объяснить. И Ларк все равно пришлось бы переводить меня. Вместо этого я поманила их в мастерскую. Они тихо прошли за мной с разгромленной кухни в разгромленную мастерскую, где большой пресс стоял посреди комнаты, окруженный кожаными подушечками с чернилами, тарелками с печатями и комками бумаги. Я поманила Яно и Соэ ближе, чтобы они увидели чашу большого пресса, где стоял большой деревянный блок с десятью рядами вырезанных выемок, а еще пятном крови, где нож Ларк соскользнул, пока она вырезала их. Два верхних ряда заполняли печати с буквами.