Русофобия

Мне кажется, этот всемирный масштаб тоже следует учитывать, не ограничиваясь рамками Отечественной войны. В частности, чтобы понять побуждения тех русских людей, которые были не меньшими патриотами России, но волею судьбы действовали по другую сторону линии фронта, надеясь на создание русской силы, независимой от Сталина, Гитлера и «мировой закулисы»… Их надежды оказались иллюзорны, а судьбы трагичны… Но уместно ли их осуждать как предателей своего народа? По-моему, они старались отстаивать интересы России в тех условиях, в которых оказались, пусть и не всегда делали это правильно. Весь XX век в России шла сначала открытая, а потом подспудно тлеющая гражданская война между властью и национально мыслящей, православной частью народа. И мне кажется, что главным критерием в оценке действий разных русских людей в этой войне должно быть — не кто как относился к власти и даже к родной земле (в христианстве это не самая высшая ценность), а кто как относился к замысленному Богом должному образу России. И тогда мы увидим, что русские герои были по обе стороны линии фронта и в советско-германской войне.

И.Ш. Мне кажется, одно и то же событие может представляться очень по-разному в зависимости оттого, с чьей точки зрения на него смотреть. И победа 1945 года с русской точки зрения останется в веках памятником колоссальной жертвы, принесенной народом, чтобы отстоять свою страну. Даже шире — на тот момент это было спасение всего славянства от германского порабощения. Ведь немецкий «Дранг нах Остен» продолжался более тысячи лет, а всем видам фашизма к моменту начала войны было меньше двадцати лет от роду. Это явления совершенно разного масштаба. Это чувство захлестнуло и такого марксиста-интернационалиста, как Сталин. В выступлении по радио по случаю окончания войны он сказал: «Вековая борьба славянских народов за свое существование и свою независимость окончилась победой над немецкими захватчиками и немецкой тиранией». (К сожалению, не закончилась.) Но с другой стороны, когда Л. Фейхтвангер в 1937 году приезжал в СССР и написал книгу «Москва. 1937», то его главной целью, вероятно, было решить: удастся ли этих Иванов натравить на Германию, чтобы отомстить за пережитое там унижение? После войны ее смысл так оценивали, вероятно, Трумэн или Черчилль: за счет русских удалось победить Гитлера.

Самый болезненный из поднятых вами вопросов — о русских, воевавших на стороне немцев. Болезненный хотя бы потому, что такого не бывало в русской истории со времен Смутного времени. Вспоминаю такой рассказ. Одна наша часть отбила тяжелую немецкую атаку, в бою один солдат бросился со связкой гранат под немецкий танк, подорвал его и погиб сам. А после боя на командный пункт привели взятого в плен власовца. Командир, даже не взглянув на него, приказал: «Вывести и расстрелять». Позже, конечно, можно было разобрать, что были среди них и несчастные люди, с трагически исковерканной судьбой. Особенно среди молодых, не подготовленных к катастрофе, в которую попали, воспитанных на победных песнях и маршах, на образе войны, где будем бить врага на его территории и союзником нам будет пролетариат всего мира. А вместо того попавших в немецкие концлагеря, где их умышленно морили голодом и опухших, потерявших человеческий облик снимали для кинохроники, чтобы показать немцам «истинный облик русского унтерменша». Да еще после этого с торжеством тыкали им в нос заявление Молотова, что советских военнопленных нет, есть только предатели Родины, и услуги Международного Красного Креста советская сторона отклоняет…

Но вот слово «герой» мне по отношению к ним даже и выговорить трудно. Ведь если под словом «герой» понимать не официально присуждаемую награду, а образ, создаваемый народом, то в этот образ непременно входит подвиг за правое дело. А народ, всем своим бытием, признал тогда правым делом — защиту страны. Так что героев по ту сторону фронта, мне кажется, в принципе быть не могло. А как воплощался замысел Божий о России — это нам рассудить трудно, это раскрывается веками…

М.Н. Да, это трудная тема. Но одно дело, как воплощается Божий замысел в реальной истории, порою и через Божие попущение силам зла научать нас истине «от обратного»; другое дело — что все-таки этот Божий замысел ощущался большой частью нашего народа как верность Православию… Врагов же у православной России тогда было два: и коммунисты с их зверствами «безбожной пятилетки», и колонизаторы-гитлеровцы — при которых, заметим, все же стали массово открываться храмы. Проблема заключалась в том — кто был меньшим злом?.. А решение ее зависело от многих личных критериев. Ведь и в СССР, как вы сами пишете, поначалу для большинства народа немецкая угроза выглядела «весьма абстрактной» в сравнении с коммунистическим террором…