Русофобия

И.Ш. Я полностью с вами согласен, что Реформация произвела радикальное и очень зловещее изменение («мутацию») в душе западных народов. Но я и не назвал ее правильным народным выбором. Слово «правильный» встречается в моей статье в другом месте — в связи с взглядом Толстого, как народ выбрал «правильного вождя» в Отечественную войну 1812 года. Реформацию же я назвал (пожалуй, слишком абстрактно) «решением жизненной проблемы». Скорее, здесь применим термин «проект», вошедший в обиход в середине XX века: планомерное достижение определенной цели. Подобно тому, как человек планирует свои действия, только здесь речь идет не о человеке, а о народе (или группе народов, как в случае Реформации). Как и в случае человека, действия могут иметь самые разные цели, в любом случае решается некоторая задача. Так, внешний наблюдатель мог бы установить, что человек обладает разумом, на примере как планирования какой-нибудь благотворительной акции, так и ограбления банка.

Согласен с вами в том, что роль коммунизма в России, в принципе, оказалась разрушительной (хотя, казалось бы, было много построено). Разрушение семейного трудового крестьянского хозяйства было «расчисткой площадки» для капиталистической экономики западного типа и для западного образа жизни. Действительно, что делать с примерно шестнадцатью миллионами крестьянских хозяйств? Капиталистическому хозяйству их не переварить. А вот если половину сгрудить в города и новостройки, а оставшихся закрепить в колхозы и совхозы — то можно и начать приватизировать. Это тоже был своего рода «проект», осуществлявшийся почти целый век и до сих пор (к счастью) еще полностью не осуществленный.

М.Н. В связи с предложенным выше пониманием демократии как власти денег, поскольку деньги издавна находятся в еврейских руках, позвольте теперь затронуть самое важное — еврейский вопрос. В интервью «Разговор на запретную тему» вы говорите, что в определенном течении еврейского народа «каким-то образом выкристаллизировались и выплескиваются болезненные силы». Однако Вы, по-моему, еще нигде не ставили себе целью объяснить причину этой консолидации — почему именно в еврейском народе? С моей точки зрения, исчерпывающее объяснение этому дается только в православной историософии, в частности, я его подробно излагаю в книге «Тайна Россия». Это тема расистско-материалистического грехопадения богоизбранного народа в результате его отвержения Христа и ожидания своего «земного царя» — антихриста. Только на таком мистическом уровне понятна судьба еврейства, его материальные успехи, его нерастворимость и его нынешняя разрушительность в глобальном нахрапе материалистической цивилизации. Что вы можете об этом сказать?

И.Ш. Еврейский вопрос Вы, вероятно, назвали «самым важным» несколько иронично? Когда-то по поводу этого же вопроса Толстой сказал, что для него он стоит на 81-м месте. В том смысле, что у нас есть 80 более важных вопросов, а когда мы их разрешим, то займемся и 81-м. Это, конечно, был парадокс — и тогда еврейский вопрос стоял для России на более высоком месте, а с тех пор его «рейтинг» очень повысился. Но все же я считаю, что самым важным вопросом для нас останется всегда русский вопрос, а остальное — это лишь его аспекты.

Это я и хочу подчеркнуть, отвечая на ваш вопрос. Действительно, я писал о том, что, по крайней мере, дважды в глубоком кризисе, пережитом Россией, активную и разрушительную роль играло определенное течение еврейского народа. И я не ставил себе целью это явление объяснить. Причем совершенно сознательно. Иначе надо было бы попытаться понять явление «изнутри» — представить себе душевные переживания составляющих его людей. А мне так неприятно было читать развязные суждения некоторых еврейских авторов о русских: что «у них рабская душа» или что (снисходительно) «они еще не стали взрослыми» и т. д. Что же, мне тоже пускаться в рассуждения о «еврейской душе»? Зачем же повторять чужую бестактность и нахальство? Тем более что действительно чужая душа — потемки. И я предпочитал рассматривать все явления в духе того, что физики называют «черным ящиком»: когда мы можем описать входящие и исходящие импульсы, но не задаемся целью понять, что происходит внутри. Мне кажется, если бы было достигнуто понимание и было бы выработано наше отношение хотя бы на таком уровне — уже и это было бы очень важно. Конечно, более глубокое понимание дало бы и более верные ответы на все эти вопросы. Но Достоевский писал: «…не настали еще все времена и сроки, несмотря на протекшие сорок веков, и окончательное слово человечества об этом великом племени еще впереди». Время, отделяющее нас от Достоевского, неизмеримо мало сравнительно с «сорока веками», поэтому его суждение, весьма вероятно, справедливо и в наше время.