Русофобия

Жители станицы Ассиновская пишут: «Просим обратить внимание на то, что в течение нескольких лет очень много привезено „бичей“ из России (в основном это люди русской национальности). Их можно встретить во многих семьях. В каких условиях они живут, известно всем. В данное время эти люди — рабы, они лишены всего в жизни. Даже права на жизнь они не имеют!». Сергей Григорьевич Смирнов рассказал, что был в семье Супияна Джантаева. Он пас лошадей, при этом подвергался избиениям и угрозам убийства за непослушание. У Джантаева был еще один батрак по имени Юра. Этого Юру убили в районе Ачхой-Мартана за то, что он убежал от Джантаева. В середине лета 1994 года парня поймали и разрезали от горла до промежности, повесили на кустах у дороги.

Рассказывавшие уверяли, что это широко известно, почти в каждом богатом доме есть раб. Какой страшный символ нашего существования в недалеком будущем! Сейчас опубликованы рассказы некоторых рабов, освобожденных войсками. Рассказы подробны и конкретны. На мой взгляд, ситуация эта должна быть компетентно и досконально расследована!

Конечно, от террора и беззакония в период правления Дудаева страдали не только русские, но и чеченцы. Так, Саламбек Хаджиев пишет: «Когда 4 июня 1993 года из дудаевских пушек была расстреляна мирная демонстрация в Грозном и погибло 58 человек, мы обращались эа помощью ко многим, в том числе и к Ковалеву. Когда в августе 1994 года боевики убили около 260 человек в Улус-Мартане, мы тоже взывали к Москве и к Сергею Адамовичу. Он не слышал».

Но в большинстве случаев чеченцы были все-таки защищены поддержкой своего тейпа, угрозой кровной мести. Русские же были беззащитны. К тому же режим Дудаева систематически натравливал чеченцев на русских.

В дудаевских СМИ рекой текла яростная антирусская пропаганда. Из газет 1991–1994 годов: «Россия действительно в негативном смысле является Грозой Света, за которым стоит апокалипсический хаос» («Ичкерия»). «На протяжении 300 лет Россия создавала Великую колониальную империю. Этот период рабства и бесправия не имеет аналогов в истории» («Свобода»). Или такой текст под названием «Завещание»: «Завещаем перенести страх и муки в логово зверя и насилия над народами — Москву путем привлечения к высшей мере ответственности тех, от кого исходят зло и насилие: воздействуя на источник ядерной опасности…» («Кавказ»). Подписи: президент Чеченской республики, парламент Чеченской республики. И все это — в ответ всего лишь на попытку ввести в 1991 году чрезвычайное положение в Чечне.

По антирусскому озлоблению дудаевские газеты 1991–1994 гг. вполне догнали немецкие времен Великой Отечественной войны. На этом фоне особенно выделялось молчание СМИ России о судьбе русских в Чечне. К сожалению, и тех газет, которые мы привыкли считать патриотическими. Насколько это молчание было упорным, говорит такой пример. В виде исключения один журналист публиковал время от времени сообщения о том, что творилось в Чечне, — грозненский корреспондент газеты «Экспресс-хроника» Дмитрий Крикорьянц. Он был убит в ночь с 14 на 15 апреля 1993 года. Его застрелили, а потом отрезали голову. Однако СМИ, обычно чутко реагирующие на судьбу своих работников, на этот раз промолчали.

Напрасно писали казаки из Чечни: «Мы просим телевидение России передать наш крик!» Молчали не только СМИ. Те же казаки пишут: «Борис Николаевич! Мы доверили вам наши судьбы и жизнь, а что же сейчас происходит с русскими?» Молчали президент, Верховный Совет, Дума, уполномоченный по правам человека. Более того. Русский национальный собор (генерал Стерлигов), Дворянское собрание, казачье войско Донское заключали соглашения с Дудаевым, где говорилось о «межгосударственных отношениях России и чеченской республики Ичкерия», о недопущении «деятельности организаций или отдельных лиц, имеющих целью свержение государственного строя Другой договаривающейся стороны». С горечью говорили нам многие беженцы и еще оставшиеся в Чечне русские, что Россия их предала.

Результатом дудаевского террора был массовый исход русских из Чечни. К началу «перестройки» в Чечено-Ингушетии жило около 500 000 русских. А в 1994 году дудаевская газета «Солдатское слово» писала о Чечне: «Это небольшая страна на южной границе России, где еще живет около ста тысяч русских». Позже многие из них в связи с военными действиями и усилившимся террором боевиков Дудаева тоже бежали из Чечни.

Совершенная таким образом в Чечне грандиозная этническая чистка по своему масштабу вполне сопоставима со сталинской депортацией чеченцев и ингушей в 1944 году. Есть, конечно, различие в стиле. Акция 1944 года была организованным зверством, народ в 24 часа был погружен в составы и вывезен. Акция 1991–1994 гг. растянулась на три года, сопровождалась волной грабежей, изнасилований, убийств. Но суть — одна и та же. И русские беженцы из Чечни, по моему глубокому убеждению, имеют право на такое же отношение, как ранее депортированные народы. Их права должны быть восстановлены.