Русология (СИ)

Ишь, ты! Хочет усадьбу в га почти? с садом? к пойме на выступе близ Тенявино по один бок, к городу? и к Мансарово по другой бок?.. Мне она - к торжеству меня, додерзнувшего выше бога! В Квасовке - истина! Там ложь прервана и декорум сожжён почти; там святилище будет, а не зиндан в Чечне и не морг, не кресты жертвий логосу! Там явилось ОНО. Потому-то мой первенец, в слове мёртвый, живой там! Около речки, где ложь иссякнула, где, разъяв обман, не расставленный с прочностью (мол, зачем в глуши?), - встал РОСТОК. Мне б помочь ему, чтоб, как мальчик мой, они все поднялись вдруг, званные мёртвыми, и снесли мираж! (Без меня: я успею закрыть путь мерзости слова в квасовский ренессанс, всё).

- Холодно, - я спросил, - там?

- Стыло.

Первенцу холодно... Гость не понял, что тарахтящая инженерной условностью техника не войдёт в мой сад и что сам он не будет пить в моём доме тёплую водку, и не бычкам его, предназначенным в корм смыслам, гадить на двор мой, где возродится битое логосом! Тракторам не смердеть там, - как и Закваскину не рубить мой лес! Я ему не скажу: нет. Нуль словам! (ха! 'не знаете, что тела ваши суть храмы Логоса и что вы не свои?').

Довольно! Я буду спрашивать.

- Где Закваскин?

Он вскинул брови, как бы не понял.

- Тот, что на джипе.

- А! Николай Николаич? Он до Мансарово грёб дорогу. То есть к тебе подъезд низовой теперь и мой верхний... Как ты узнал, брат?

- Я уезжал в тот день.

Он поскрёб лоб, но не продолжил. Смолк чёртов логос; я нынче речь веду.

- Просьба, - вёл я. - Ты с Зимоходовым? Я хочу документ сменить на усадьбу. Пусть посодействует. Ты мне брат? На-ка, выпей. - Я плеснул водки.

Но он не стал пить; он вдруг задумался. - Вроде, я не дурак, а... Ты продаёшь дом?

- Я подскажу, кому мясо сдать, Бог Петрович. Я помогу тебе. А ты мне - с Зимоходовым.

Он смеялся. - Мне бы усадьбу...

Страсть по усадьбе? Все восхотели вдруг, где ОНО взялось в мальчике под ракитой и ищет помощи? Логос действует?

- В Квасовке, значит, - я подытоживал, - Николай Николаевич?

И Магнатик смеялся. - Ладно уж, сватай мне, кому мясо сдать!..

Спать пошёл он в 'газель', я видел; стукнул раз в заднее колесо, в переднее, влез в кабину... У фонаря близ - 'нива', много что знавшая. Она помнит всё и, наверное, стоя в Квасовке дни назад, догадалась, чтó там у речки и отчего я ходил там скорбный. Ржавая 'нива' - часть изначального... Было зá полночь, и один мой сын ждал меня на снегах вдали, а другой, рядом, спал...

Ника маялась с бухгалтерией за компьютером.

- Раскладушка для гостя, - молвила.

- Он в машине.

- Что делать с мясом, он нам привёз? Расспрашивал, почему дом вдруг мой и зачем нам дом, бедным. В Англии есть потомки бриттского Гудвина.

Стиль её - алогичности.

- Родословие - путь к источнику, - произнёс я. - Он давал деньги... - и я помедлил. Ника не двигалась, сидя вектором ног к столу, а плечами ко мне. - Не продал. Дом я не продал. Я туда еду.

- Нам за квартиру счёт.

- Деньги есть. Взял у Шмыгова. Мы оплатим счёт.

- Он звонил. После Вера звонила... Кто она? Шмыгов так волновался. Про бандитизм сказал, дал совет запирать дверь. Что с ним случилось?

Я осмотрел замок. Шмыгов прав. Миллион почти в антресолях, где в сумке брáтина.

- Так четверг? - я спросил вдруг. - Пятница? Что сегодня?.. Будет ребёнок, ты мне сказала? Ника, не может быть!.. Села скрученною... Сядь прямо!