Руссиш/Дойч. Семейная история

Василиса познакомилась с Козыревым в Мехико, куда тот заезжал на какую-то ООНовскую тусовку. Общение было добрым и откровенным. Посол и его супруга пришли тогда к единодушному мнению: в новом поколении мидовской гвардии подрастают достойные ребята. Александр Юрьевич даже допустил, что Козырев под конец карьеры вполне, если приглянётся министру, может выдвинуться в его заместители. Однако вот ведь какой благосклонной стороной неожиданно повернулась к нему судьба!

Спустя годы Василиса узнает, насколько шутя и незатейливо заскрежетала кадровая русская рулетка при Ельцине. Козырева протолкнул в министры глава парламентского комитета по внешним делам, входивший в окружение нового главы государства. За этот жест доброй воли – рука руку моет – министр назначил его послом в Вашингтон.

Первые шаги главного дипломата новой страны крепко разочаровали.

– Не туда, совсем не туда попёрся Андрюха, – стонал от негодования бывший посол и замминистра. – Зачем он во внутриполитическую борьбу-то ударился? Что он на «красно-коричневых» окрысился? Дались они ему! Во внешней политике столько проблем, ею и занимайся, а его всё тянет в теннис с Ельциным и Бурбулисом поиграть. Нельзя же столь явственно Западу подмигивать! Помогите, господа, нам оппозицию разгромить, а мы навеки в ваши друзья запишемся. Где же хвалёные деидеологизация и неконфронтационность? И до чего же странный тип этот госсекретарь Бурбулис! Преподаватель марксистско-

ленинской философии свердловского института повышения квалификации министерства цветной металлургии вздумал тёртых калачей-дипломатов уму-разуму учить, а наши этому новоявленному бонапартику с Урала ещё и в рот по советской привычке заглядывают. Стыдно!

Переживал Александр Юрьевич сильно и допереживался – инфаркт. А тут ещё как назло тёщу скрутило. Смерть Максима оставила на сердце Дины не одну зарубку. В начале года слегла и уже не вставала, а через пару недель и вовсе скончалась. Васюта с детьми проводила маму в последний путь на кладбище в Георгиевске, где её предали земле рядышком с родителями Емельяном и Зинаидой.

Недолго после ухода матери протянул и муж. Второй подряд инфаркт не оставил ему никаких шансов. На вечный покой определили бывшего посла и заместителя министра иностранных дел СССР в дипломатический квартал Троекурова.

За четверть века дружеского общения и пятнадцать лет супружеской жизни Васюта так и не нашла причину того, чтобы раскрыть Александру Юрьевичу тайну существования у неё родственников в Германии. Вдруг эти сведения негативно отразились бы на служебной карьере видного советского дипломата? Только после кончины мужа решила поведать семейную историю сыну и повзрослевшей дочери.

Демьян отреагировал с энтузиазмом, вызвался немедленно знакомиться с обнаружившейся роднёй.

– В новой капиталистической России, – с полной уверенностью утверждал он, – факт наличия родных людей в социалистической загранице типа ФРГ больше не является правонарушением и запретом на определённые профессии. Едва ли не вся новая российская знать пустила корни за рубежом. Взгляни на ельцинское окружение – там у всех приближённых президента родня по парижам да флоридам устроена. Значит, и другим нечего бояться!

Но мать остудила:

– В России всё не так. Мы уникальны, об этом на каждом углу талдычат, из этого и исходить требуется. Что по-

ложено Юпитеру, то не дозволено быку – вот наше правило. Так что, сынок, лучше и дальше на всякий случай не указывать эти сведения. Кто знает, может быть, лет через десять всё плохое из советской жизни восстановится, а всё хорошее оставят в прошлом. И родственники за границей опять будут положены только небожителям. А для простых смертных они, как и прежде, станут обузой и препятствием, по меньшей мере на госслужбе.

Обрадовалась материнскому сообщению и Серафима. Ей давно хотелось проехаться по Европе. Среди девчонок в её классе зашевелились чувства, непредставимые в советский период. Все мечтали обзавестись иностранными женихами и спорили, кто русским девушкам подошёл бы лучше – блондины шведы или брюнеты итальянцы с испанцами. Симке почему-то больше нравились немцы. Или – на крайний случай – австрийцы.

Василиса тяжело отходила от почти одновременной потери матери и мужа. Спасение видела только в работе. Чтобы отвлечься от скорбных мыслей, решила вечерами чаще посещать заведения культуры, тем более что это входило в её непосредственные служебные обязанности.

Однажды, прихватив Демьяна, отправилась на гастроли «Нового балета» Бориса Эйфмана из Ленинграда – одной из лучших, как она считала, если не самой лучшей балетной труппы России. Бесплатные билеты из некоторых развлекательных центров и театров, поддерживавших дружеские связи с дипломатией, периодически поступали в отдел культуры МИДа. Васюта, ответственная за этот участок, стремилась по мере возможности отвечать на доброе внимание со стороны мира искусств.