Руссиш/Дойч. Семейная история

А вот благотворные последствия непродолжительной работы Шеварднадзе в МИДе налицо. Не признавать вещественные доказательства успешных итогов той пятилетки в состоянии разве что люди слепые или близорукие. Кардинальная структурная реформа, демократизация процесса принятия кадровых решений, внедрение новейших информационных технологий, придание дипломатии публичности, начало разработки правовой основы дип-службы, ориентация на защиту прав советских граждан за рубежом, появление экономического измерения в работе посольств, попытки решения перезревших социальных проблем – все эти и многие другие факты из арсенала бюрократии, звучащие для непосвящённого уха нудно и тягомотно, существенным образом преобразили внешний вид и само содержание деятельности министерства иностранных дел.

Перестройка в МИДе по всем параметрам обошла перестройку в стране. Поэтому дипломатия, как никакая другая государственная структура, и смогла выдержать колоссальные испытания, обрушившиеся на неё в лихие 90-е. Немало из того, что впервые стало разрабатываться в период правления Шеварднадзе, прочно вошло в обиход российской дипломатии начала XXI века. А нынешние новобранцы службы даже и не подозревают, что так чисто, тепло и светло, как сегодня, было в фойе их роскошного здания далеко не всегда.

Утро 19 августа 1991 года застало семью в отпуске на подмосковной даче. Сообщение ТАСС под аккомпанемент «Лебединого озера» взбудоражило всех. Тут же стали собираться домой на Фрунзенскую набережную.

– Идиоты, клинические, самонадеянные идиоты, – бурчал Александр Юрьевич в адрес ГКЧП. – Неужели безмозглые их головы не в состоянии сообразить, что Москва-91 – это явление принципиально иное, нежели чем Прага-68 или Будапешт-56? Мрачное времечко очередных потрясений на нас надвигается! Ибо отреагирует Запад на этот переворот вселенской изоляцией страны Советов и прочими прелестями. Возвратимся в 1917 год и снова бу-

дем пытаться сорвать заговор Антанты, развернём борьбу за международное признание. Гагаринское «Поехали!» обратилось в янаевское «Приехали!». Дальше некуда.

Попала дипломатия как кур в ощип, – неистовствовал экс-посол. – Наверняка уже готовятся указания для загранучреждений. Убеждайте, товарищи, руководство своих стран, что ГКЧП – это, мол, самый мудрый и взвешенный шаг советского руководства по наведению порядка в стране. Выбивайте, коллеги, всеми силами понимание зарубежья и поддержку мужественных действий ГКЧП в интересах мировой стабильности. Интересно, подпишет циркуляр сам Бессмертных или хитрый министр поручит эту деликатную миссию кому-то из замов? А ты знаешь, Василёк, только теперь начинаю понимать. Пожалуй, это даже и неплохо, что я на пенсии и не надо мне в эти грязные инсинуации вклиниваться.

– Не драматизируй, Саша, – откликнулась Василиса. – Никакой изоляции не будет. Запад поартачится-поартачится да на мировую согласится, точь-в-точь как с реакцией на Тяньаньмынь 89-го года. Да и Советский Союз – не хиленький Китай. Тягаться с ракетной супердержавой ни Штаты, ни Европа не захотят. Так что до санкций дело в любом случае не дойдёт. Кроме того, силы мира и прогресса в других странах, а также предприниматели, заинтересованные в барышах на русских просторах, выступят в поддержку ГКЧП и приглушат официальное недовольство.

Неужели ты, абориген дипломатии, главного не понял? – раздражённо произнесла супруга. – Запад окончательно смирился с коммунизмом. Иначе три четверти века не закрывал бы глаза на творившиеся у нас безобразия или, если выражаться честно, преступления против человечности. Да и дальше, что бы в Союзе не происходило, будут капиталисты сидеть и молчать в тряпочку, лишь бы их русские не трогали. А вот что нам у себя в России усвоить необходимо, так это не лезть на их собственную территорию, не вмешиваться в их политику и избирательную бучу. Пора отказаться от любых, гласных и негласных, по-

пыток минирования капиталистического строя, как их во времена Коминтерна большевики практиковали. Иначе, если нас с поличным застигнут, самим будет крышка. Вот тогда, убей меня бог, нас в покое не оставят. Тогда и санкции последуют, и изоляцией запахнет.

– Отстали вы, предки, от реальной жизни, – вставил свой голос Демьян. – Не продержится эта хунта гэкачепистская и недели, вот увидите. Так что ни в какое уныние впадать не стоит. Сейчас же, как приедем в Москву, немедленно обзвоню мужиков с моего пятого курса МГИМО, и пойдём всем кагалом против врагов перестройки демонстрировать. Но пасаран! Да ещё и Серафиму заграбастаем. Ей через пару лет в институт поступать. Так что пора тебе, Симончик, к студенческим традициям приобщаться.

На следующий день Василиса, несмотря на отпуск, помчалась на Смоленку. В МИДе всё гудело. Мнения, как и во всей стране, разделились, но далеко не поровну. В редких начальственных кабинетах не витал дух солидарности с ГКЧП. Если «истинных патриотов» и осуждали, то преимущественно за опереточный характер переворота. Надо было жёстче и круче.