Руссиш/Дойч. Семейная история

Россия постепенно приобретала статус второй после Германии географической опоры концерна. Ежегодный рост объёма производства измерялся двузначными цифрами. Домостроительные материалы пользовались гигантским спросом. Страну охватил невиданный бум, превосходивший тот, что наблюдался в послевоенной Германии. Коттедж и квартира стали куда более выгодной инвестицией даже в сравнении с золотом и бриллиантами. Богатые граждане новой России предпочитали возводить не скромные домики европейского образца, а настоящие дворцы, которые крайне редко встречались на Западе. Самые дорогие компоненты оборудования новостроек «под Людовика», пользовавшиеся в Германии ограниченным спросом, нарасхват шли в России. Не воспользоваться этой уникальной ситуацией было бы глупо и смешно.

Российские условия для ведения бизнеса оценивались как далеко не самые благоприятные. Приходилось держать оборону одновременно на множестве фронтов – от периодических атак правоохранительных органов, местных и региональных администраций, налоговой и трудовой инспекций, санитарного и пожарного надзора до случайных или преднамеренных поползновений со стороны

всевозможных «крыш», элементарных жуликов, шантажистов и вымогателей всех мастей. В отличие от некоторых других германских компаний «ШПР» никогда или, точнее, почти никогда (лучше не вспоминать) не пускался во все тяжкие с использованием коррупционных схем, к чему его многократно принуждали власти и без чего якобы не обходился ни один бизнес-проект в России.

Председатель правления Бьянка не могла нарадоваться на стремительный рост доходов российского подразделения концерна. По мере приближения своего семидесятилетия она всё больше воспламенялась идеей передачи дел в руки Демьяна. В конце пятилетки его пребывания за московским штурвалом прибыль в России заметно превысила прибыль в Германии и других странах. На семейном совете за год до юбилея решили идти именно таким путём, не приглашая в кресло главного управителя компании менеджера со стороны. Если федеральным канцлером стала бывшая гражданка ГДР, то почему главой концерна не может быть специалист высочайшего класса с российским паспортом?

Незадолго до отъезда в Берлин Демьяна пригласил на свой 65-летний юбилей Виктор Осокин, становившийся руководителем московского представительства концерна. Присутствовали сокурсники по МГИМО и несколько дипломатов из МИДа. За время дипслужбы юбиляр приобрёл много друзей. Но особое место в жизни занимали ребята, с которыми судьба свела в здании на Крымской площади и общежитии на Новочерёмушкинской. Даже спустя 40 лет после окончания института однокурсники проводили ежегодный традиционный сбор. Каждый раз вспоминали ушедших, и в первую очередь Максима Селижарова, невинно убиенного геенной огненной.

Уже в XXI веке кому-то пришла в голову отличнейшая идея – выпускать сборники фотографий студентов МГИМО, относящихся к периоду их зачисления в институт. Первая книжка охватывала выпускников 1972 года, то есть Витьку, Максима и их товарищей. С её страниц смотрят молодые настороженные лица будущих послов и гене-

ралов, академиков и писателей, политиков и бизнесменов. Кое-кто из них относит эту скромную тетрадку к числу самых дорогих жизненных приобретений. Она кочует с ними по обитаемым и необитаемым островам жизни. Когда вдруг кольнёт где-то там, под сердцем, хочется в очередной раз разложить эти чёрно-белые фотографии и вновь и вновь вглядываться в глаза однокурсников, радуясь тому, что было, и сожалея о том, что сделать не удалось.

За обильным столом с германским бочковым пивом и рислингом со скалистых берегов Мозеля состоялся темпераментный, но вполне дружеский разговор о внешней политике России. В оживлённых спорах действующие и бывшие дипломаты нашли – помимо общей любви к профессии и высотке на Смоленской площади – одну-единственную точку согласия. Их объединило – бывает же такое! – не что иное, как повальная неприязнь к облику того департамента родного министерства, который взял на себя функции министерства пропаганды.

– В последние годы пресс-служба превратилась в самое слабое звено на Смоленке, – уверенно согласились и прошлые, и нынешние, и посторонние. – Откровенно стыдно и за дипломатию, и за Россию! Освещать внешнеполитические шаги великого государства в такой разухабистой, крикливой, бесцеремонной и оскорбительной манере просто непозволительно! По мерзости лексикона МИД старается переплюнуть даже убийственно разнузданные реплики российской телевизионной пропаганды. Но если не останавливают, значит такой нестандартный подход наверху нравится. И это вдвойне печально.

А вот в остальном мнения разошлись.

Одни не могли сдержать своё восхищение эффективной и тщательно выверенной внешней политикой. В России, к сожалению, мало что функционирует как швейцарские часы, но среди передовиков – это в первую очередь дипломатическая служба. Такого министра, как Лавров, возглавляющего дипломатию вот уже третью пятилетку, причём в самые тяжёлые годы её существования, когда на Россию ощетинилось полмира, в стране не было послед-