Руссиш/Дойч. Семейная история

Российский комитет германской экономики координировал поставки машин и оборудования для великих строек первых пятилеток, в то время как Германия стала пристанищем для сотен тысяч бежавших от большевиков русских интеллектуалов. Однако условия жизни в России изменились коренным образом. Предприятия, созданные германскими предпринимателями в рамках НЭП, переходили в собственность государства диктатуры пролетариата, а их владельцы объявлялись подчас шпионами и врагами советского народа. Девиз «Вперёд, в прошлое» не сработал. Зато тысячи Липовых и Заречных улиц в Советской России переименовали в Карла Либкнехта, Клары Цеткин и иже с ними, но ни одну – в Гёте и Шиллера.

Предвоенная глава истории отношений до сих пор в обеих странах оценивается по-разному. У нормальных лю-

дей не вызывает сомнений тот факт, что Германия напала на Советский Союз, а не наоборот, и что решающий вклад в разгром нацизма внёс СССР. Но историческая справедливость не позволяет всё-таки многим из нас назвать пакт Молотова-Риббентропа о территориальном разделе Европы, существование которого стыдливо замалчивалось даже во времена СССР, выдающимся произведением советской государственной мысли, как об этом официально заявляется в современной демократической России.

Война оставила на теле России глубочайшие раны. Потери советских вооружённых сил и мирного населения – убитых на полях сражений и в результате бомбардировок, замученных в концлагерях, погибших от ран, болезней и голода, угнанных в качестве рабов в Германию – составили 27 миллионов человек. Только в блокадном Ленинграде погибли почти миллион человек.

Я к ним подойду. Одеялом укрою.
О чём-то скажу, но они не услышат.
Спрошу – не ответят…
А в комнате – трое.
Нас в комнате трое, но двое не дышат.
Я знаю: не встанут.
Я всё понимаю…
Зачем же я хлеб на три части ломаю?

Юрий Воронов, 13 лет. Ленинград, 1942 год.

Разве такое забывается? И не случайно, что слово «немец» в послевоенном лексиконе олицетворяло всё самое худшее, что есть на земле.

Русский солдат принёс на германскую землю освобождение от коричневой чумы. Он сам мечтал о том, чтобы за фейерверком победы последовала эра всеобщей свободы. История предпочла развиваться иным путём. Но разве можно обвинять в этом солдата-освободителя с Красным знаменем? Трудно согласиться и с нашим собственным первым российским президентом, в своё время заявив-

шим на весь мир, будто во Второй мировой войне не было ни побеждённых, ни победителей

Ах, как тяжело было начинать всё сначала! В мире свирепствовала холодная война, диктовавшая жёсткие правила поведения. Понадобилось целых десять лет, прежде чем после поездки канцлера Аденауэра в Москву лёд взаимного недоверия дал первые трещины. Да и потом долгое время обе стороны никак не находили сил, чтобы возвратиться на проторённый автобан, предпочитая блуждать по грунтовым просёлочным дорогам.

Наконец в 70-е совместными усилиями мы вроде бы нащупали выезд на главную магистраль. Восточная политика Вилли Брандта, лозунг «изменения путём сближения», Московский договор, Брежнев врезается в дерево на только что подаренном ему «Мерседесе», перестройка, горбимания, восстановление германского единства, Ельцин дирижирует оркестром на церемонии прощания с Западной группой войск, расширенный десант германских промышленников в Россию после развала Союза, создание германо-российской торговой палаты и многие-многие другие картинки нового взаимодействия – нам есть что вспомнить!

Спустя семь десятилетий по завершении самой кровопролитной войны Россия и Германия явили миру образец исторического примирения двух государств и народов. Термин «немец» приобрёл совершенно другое звучание. Для большинства россиян ваша страна представляет собой территорию мира, спокойствия и благополучия. Германия становится всё более социалистической, Россия, напротив, – капиталистической, так что расширяется и общий знаменатель нашего взаимодействия.

Жаль только, что вы, немцы, не даёте возможности убедиться в вашем миролюбии миллионам россиян. Вы принимаете всё новые армии соискателей германского гражданства без паспортов и средств к существованию, а русский человек, желающий на пару дней посетить Мюнхен и потратить на Октоберфесте честно заработанные в своём отечестве пару сотен евро, вынужден искать терни-

стые пути для получения визы да ещё выслушивать строгий допрос юноши-пограничника в аэропорту