Руссиш/Дойч. Семейная история

Чем больше встречались Дина с Борисом, тем больше нравились они друг другу. В одной из романтических прогулок по осеннему лесу всё как-то неожиданно и произошло, соединились в единое целое на головокружительном вираже любви. Через месяц, в октябре 49-го, Борис пригласил подругу в московский цирк – «час туда, час обратно, на десятичасовую электричку успеваем запросто, домой после одиннадцати прибудем».

Представление оказалось сногсшибательным. Цирк считался единственным конкурентом кино. Особенно очаровал новый клоун Юрий Никулин, который, как утверждалось в программке, впервые вышел на арену. «Большие перспективы у этого молоденького артиста» – мнение зрителей было единодушным. На том спектакле Борис и сделал Дине предложение. Она согласилась, не задумы-

ваясь. На обратном пути в электричке строили планы на ближайшее время. Будущий муж твёрдо сказал, что жить они будут у него. Его семья располагает четырёхкомнатной квартирой, места хватит.

– А кто, Борик, твой папа, что вы так шикуете? – осторожно спросила Дина.

– Секретарь горкома партии, – услышала в ответ.

О планах пожениться договорились пока не оповещать родителей. Их, в особенности папу и маму будущего мужа, требовалось основательно подготовить. Однако к величайшему удивлению Бориса как раз они-то были подготовлены более чем достаточно. Добрые люди из добрых побуждений по-доброму сообщили матери Бориса о тайном увлечении сына некой городской красавицей, и вскоре полное досье на сыновнюю избранницу лежало у неё на столе.

Ослепительной внешностью Дина маме, конечно, приглянулась. Ничего общего с теми молоденькими бабёнками, про которых говорят «ни рожи ни кожи, на всех чертей похожи». Вкусом сынок, слава Богу, явно не обделён. Но в остальном?

– Ты хоть знаешь, Борис, что у неё есть ребёнок? Нужна тебе такая нагрузка? И приехали они сюда неизвестно откуда. Какой-то Осташков – где это? Воркута – Магадан? От кого эта дама дитя заимела, тебя не интересует? Может, от иностранного шпиона? Что ржёшь? В жизни всякое бывает. Вон международная обстановка как обостряется! Они нас поедом сожрать хотят и всюду лапы свои запускают. Бдительность и бдительность! Оставь её, не пара она тебе ни в каком отношении, и жить нормально вы не сможете, – пытались уговорить родители сына.

Но тот был неприступен. Накануне этого разговора Дина ему всё рассказала – и о ребёнке, и о его отце, служившем в органах НКВД и мужественно погибшем на боевом посту, и о своей новой беременности. Будучи порядочным человеком, Борис не мог поступить иначе.

Новость о том, что Дина ждёт ребёнка, несколько переменила настроение родителей. Скандал вокруг сына никак не вписывался в карьерные планы секретаря горкома

ВКП(б) Шувалова, которому светил скорый перевод в обком. Скрепя сердце, пришлось дать согласие.

Дина вместе с Василисой переехала к мужу. Через полгода родился очаровательный, чернявенький, в папу, мальчуган. Борис предложил назвать его в честь Ленина Володей. Но Дина заупрямилась – не слишком ли избито? Володей как селёдок в бочке. Хочется что-то пооригинальнее. Может, Максим, по имени певца революции Максима Горького?

Об истории селижаровской семьи и двух предыдущих Максимах у Шуваловых не знали. Сам Емельян, прослышав о намерении дочки, сильно возражал: не надо будоражить могилы, хватит в роду Максимов. Но дочь настаивала – мученически погибший брат должен продолжать жить хотя бы в имени племянника. Поддержка неожиданно пришла от партийного свёкра:

– А что? Максим Борисович Шувалов – звучит очень даже неплохо.

Недолгий спор вокруг имени новорождённого оказался одним из немногих, которые в последующей супружеской жизни разрешались мирно и без потерь. Настоящей любви так и не возникло. Уже через полгода оба осознали вопиющую несовместимость характеров и поняли, что с женитьбой поторопились.

Чем дольше Дина вдыхала воздух просторной шуваловской квартиры, тем всё более затхлым и удушливым он ей казался. Семья партработника вела совершенно иной образ жизни, чем тот, к которому привыкла она. Здесь всё подчинялось деловой целесообразности и материальной выгоде, что презирала и отвергала вся её натура. В доме командовала свекровь, которая, как выяснилось, кое-что решала за супруга и по партийной линии. Она неприметно, но последовательно вбивала клин и во взаимоотношения молодожёнов. Дине хотелось простоты и свободы, а вокруг царили пошлость и претенциозность. Жизнь в клетке, хотя бы и в полном достатке, – нет, это не для неё.

В конце концов повседневные распри завершились до банальности просто. После очередной порции нравоуче-

ний от свекрови и мелких придирок от собственного супруга Дина кое-как собрала детские вещи и вместе с обоими малышами возвратилась в родные пенаты. Муж не стал упрашивать остаться, не бросился вдогонку