Руссиш/Дойч. Семейная история

Роды не только не испортили грациозную Дусину фигуру, как это нередко случается у женщин, но и отшлифовали её в ещё большей степени. Превратилась селижаровская дочка в настоящую красавицу. Устраивались бы тогда конкурсы красоты, она легко, в силу отсутствия надлежащей конкуренции, завоевала бы звание «мисс Георгиевск» и, не исключено, продвинулась бы дальше вверх по ступенькам этой необычной лестницы. Да ещё тётя Вера, закончившая курсы кройки и шитья, помогала – мастерила наряды, в которых и в самой столице редко кто хаживал.

С рождением Василисы и женитьбой отца Дина-Дуся стала строить планы в отношении собственной жизни. Вот только как быть с дочкой? Немногие, наверное, соблазнились бы взять в жёны женщину с ребёнком. Поэтому она решила до поры до времени сохранить сей факт в тайне. А кто полюбит по-настоящему, тот возьмёт, не задумываясь, и с дитятей.

Иногда она вспоминала Буркхардта. Может, ему удастся добраться до СССР уже в качестве гражданского и миролюбивого немца? Может, он приедет за ней с далёкого Рейна? Хотя вряд ли. Ведь он сам, поди, не подозревает, что у него родилась такая замечательная дочурка. Да и откуда ему знать новый адрес Селижаровых?

На всякий случай Дина внимательно слушала международные новости. А они ко встрече явно не располагали – ни на Москве-реке, ни на Рейне. Более того, отношения с западными немцами и их заокеанскими покровителями всё накалялись. По радио то и дело вещали про какой-то берлинский кризис. Недобитым фашистам-империалистам вздумалось превратить Западный Берлин с рейхстагом, поверженным Красной армией, в трамплин для новой агрессии против сил мира и прогресса.

А с американцами и вовсе разорвали дипломатические отношения – они, омерзительные подонки, насиль-

но удерживали двух наших учителей, втюхивая прогрессивной общественности насквозь лживую, фантасмагорическую версию, будто те сами попросили о политическом убежище. Да кто ж тому поверит? Уж наших-то мы знаем! Никак они не могли! На митингах во всех крупных предприятиях города георгиевцы, как и весь советский народ, решительно осуждали зарвавшихся поджигателей войны и требовали вернуть педагогов на родину

Русские люди с трепетом внимали сообщениям, которые трагическим голосом диктора зачитывались по радио, крестились и повторяли: «Только бы не было войны! Рубаху последнюю снимем, всё что угодно отдадим, только войны не надо!» Неблагоприятная обстановка на международной арене настойчиво рекомендовала привлекательной девушке Дусе начать поиски мужа у себя на родине.

Главным развлечением послевоенной эпохи стало, конечно, кино. Перед всеми тремя городскими клубами, где имелись киноустановки, немедленно выстраивались длиннющие очереди, когда привозили новый советский фильм. А если шли ленты «трофейные», или, попросту говоря, втихомолку прихваченные рабоче-крестьянской Красной армией на киностудии в Бабельсберге под Потсдамом, очереди удлинялись многократно. За билеты разворачивались нешуточные битвы.

Сегодня невозможно, как ни старайся, представить воздействие той «трофейной» кинопродукции на умы запертых в социалистических просторах советских граждан. А было оно потрясающим. «Девушка моей мечты» с Марикой Рёкк, «Мост Ватерлоо» с Вивьен Ли и Робертом Тейлором и, разумеется, четыре серии «Тарзана» с Джонни Вайсмюллером открыли советскому народу новый мир, существовавший по другую сторону «железного занавеса». И он оказался совсем не похожим на тот, который малевала родная пропаганда.

В Кремле всеми силами пытались держать наглухо зачехлёнными двери и окна, обращённые на запад. Перевоспитывали даже дошедших до Берлина солдат, успевших взглянуть на иной образ жизни. А вот с «кинотрофеями»

просчитались. Руководствовались, по всей видимости, не идеологией, а экономикой. Немалые доходы в госбюджет приносили звёзды Голливуда. И никого не смутило, что собственники незаконно реквизованных фильмов не слишком протестовали против демонстрации их продукции в Союзе. Эта «мягкая сила» стала первым рассадником антисоветчины.

На одном из таких сеансов спустя год после рождения дочери Дина познакомилась с высоким черноволосым парнем лет 30 со смазливой внешностью, который ей весьма приглянулся. Вероятно, чувство оказалось взаимным, в результате чего совместные культпоходы продолжились и переросли в посещения ресторанов и танцплощадок.

Борис (девушка при этом имени вздрогнула) оказался мужчиной состоятельным. Прилично одевался, не жалел средств на развлечения, стоял в очереди на автомобиль «Победа». Он закончил в Москве какой-то технический вуз и работал инженером на местном приборостроительном заводе. Про себя Дина стремилась рассказывать поменьше. Упомянула только, что отец служит начальником железнодорожной милиции, а сама хочет поступить в педагогический. Кое о чём умолчал и ухажёр.