Русская апатия. Имеет ли Россия будущее

То, что радикальный либерализм с радикальным интернационализмом неизбежно ведут к радикальному национализму или просто к фашизму в его расистской версии, особенно необходимо учитывать в России, где, по традиции, на смену одной радикальной идеологии приходит другая, столь же радикальная идеология. В девяностых годах ушедшего века у нас доминировало убеждение, что новой демократической России нечего взять из своего прошлого. Теперь, спустя двадцать лет, идеолог путинской России патриарх Кирилл настаивает на том, что Россия играла доминирующую роль в духовном развитии человечества, ибо «в критические моменты истории указывала ему дорогу в будущее». Октябрь останется «великим» даже для руководителя РПЦ постсоветской истории.

Кстати, из руководителей большевистской России только Лев Троцкий, и то будучи в изгнании, в начале 1930-х, обнаружил то, чему посвятил названную выше монографию Эрнст Нольте, – что гражданская война в Германии, борьба между КПГ Э. Тельмана и партией Гитлера, является продолжением гражданской войны, начатой в России в 1917 году. Троцкий уже в 1929 году увидел, что сталинская политика натравливания коммунистов Германии на социал-демократов как на «национал-фашистов» открывает дорогу к власти подлинным фашистам, то есть национал-социалистам. Троцкий понимал и то, что, если это произойдет, если Гитлер придет к власти, то надежды КПГ на то, что они вместе со всеми пролетариями Германии, если уж не через две недели, то через месяц, объединенными силами его свергнут, тщетны. Троцкий видел и то, что даже в голову не могло тогда, в 1929 году, прийти Сталину и руководителям ВКП(б), что если уж Гитлер придет к власти, то не буржуазная Англия или буржуазная Франция, а именно национал-социалистическая Германия начнет войну с коммунистической Россией. И в этой войне, считал Троцкий, Гитлер будет «исполнительным органом всего мирового капитализма»[81]. Как видно, и Троцкий еще в начале 1930-х годов не вычленяет, не рассматривает обособленно антисемитскую природу национал-социализма, а рассматривает его просто как вариант буржуазной идеологии.

Но Троцкий, несмотря на свои пророческие способности, не мог «опуститься до того», чтобы увидеть идейное родство все-таки ненавистного ему национал-социализма с его революционным марксизмом. Он никак до конца дней своих не мог увидеть, что революционизм и стремление к единовластию Гитлера, ставка национал-социализма на насилие и т. д. порождены прежде всего его родным «все или ничего», «жизнь или смерть – третьего не дано». Ставка Гитлера на насилие, его религия войны, войны до победного конца путем физического уничтожения противника, его вождизм, стремление к всевластию, абсолютной власти – все это было позаимствовано национал-социализмом у большевиков. Это видели многие их современники, но только не вожди большевизма.