Русская Арктика 2050

Вольски перевел его слова и задумался. По всему выходило, что тут и впрямь рыбоферма – только рыб хорошо, если два десятка. Ни складов с кормами и продукцией, ни должного оборудования – хотя бы инкубационного цеха с регулировкой температуры… ни даже персонала! Не считать же инкубационным цехом отгороженную часть сарая – хотя почему бы нет?

Или правда ферма? Поди пойми…

– Oh please don’t bother! – Сандерс с улыбкой замахал руками. – Не стоит беспокоиться, я вулканолог, а не биолог! Вряд ли смогу оценить красоту ваших рыбок по достоинству!

Они еще полюбовались на вечно заходящее полярное солнце, а потом вернулись в домик. Вольски тащился, едва передвигая ноги, – кто знает, успел ли Оз сделать, что хотел? Воображение настойчиво рисовало ему картины из фильмов о шпионах: драки, погони, убийства… о нет, только не это, мысленно взмолился он. Ведь его просили только понаблюдать! О том, чтобы лезть к русским в пасть, и речи не шло!

В домике, однако, на первый взгляд ничего не изменилось. Оз помыл посуду и теперь пил чай, сидя за столом и разглядывая какой-то бумажный альбом. Покашливать время от времени он не забывал. Старался.

– И как они в этом разбираются! – сказал он застенчиво, указывая на картинки. Там были изображены подборки органов разных морских животных, различающиеся лишь мелкими, понятными специалисту деталями: спинные плавники, жаберные крышки, щупальца полипов, лучи морских звезд, плавательные пузыри… Каждая подборка и картинка были подписаны по-русски мелким шрифтом. Сандерс с явным интересом пролистнул несколько страниц, а Вольски глянул на корешок. Ну так и есть – «Биотехнология морских животных, иллюстрированный альбом».

– Ну, – русский, кажется, был не очень доволен, – мы не только разводим рыбу, но и занимаемся улучшением ее потребительских качеств. Вы же наш садок с генофондом видели… Как и в любом бизнесе, в нашем тоже надо смотреть вперед.

Вольски перевел. Сандерс ткнул пальцем в полку с книгами:

– Вот это выводите?

Русский проследил взглядом и рассмеялся. Остальные тоже – на полке, среди набросанных как попало книг, стояла фарфоровая статуэтка, изображавшая какую-то сказочную рыбу. Не то кита, не то кальмара. Видимо, автор стремился изобразить кита, но зачем-то приделал ему с боков не то усы, как у китайского дракона, не то щупальца, как у кракена. Из головы сказочной рыбы бил высокий фонтан, на спине стоял городок, а у боков плескались синие фарфоровые волны.

– А, это! – Алексей снял статуэтку и поставил на стол, чтобы все увидели. – Это Чудо-юдо Рыба-кит, персонаж одной русской сказки. Огромный кит, такой, что лежит поперек моря, и на нем в деревне живут люди. Наш талисман. В бизнесе, да еще и в этих местах, знаете ли, удача никогда не лишняя…

– Верно. – Сандерс повертел статуэтку в пальцах. – Но кит подобного размера только в сказке и мог существовать. Чем бы он питался в реальности? Планктона бы ему точно не хватило. А сказочный кит что ел?

Норман перевел.

– Корабли, – кратко ответил русский.

– Ничего себе сказочка, – пробормотал Вольски по-английски. Он, хоть и выучил русский дома, вместе с бабушкой, и даже читал в начальной школе какие-то русские книжки, – историю про кита, который вместо планктона процеживал сквозь усы корабли, пропустил.

Или прочитал, но напрочь забыл.

– Как говорят в России, – Алексей улыбнулся, – сказка ложь, да в ней намек…

– В ней – что, sorry?

– Намек. То есть маленькая часть большой правды.

– А, – сказал Вольски, хотя ничего не понял. Какая маленькая правда, какая большая? У них, у русских, простые вещи иногда становятся такими запутанными…

Сандерс встал, чтобы поставить уродливого кита на место. Оз вновь закашлялся, морпех очень натурально вздрогнул, споткнулся, и, чтоб не упасть, схватился за хлипкую полочку. Оборвать не оборвал, но смел все на ней стоявшее на пол и едва не опрокинул рацию.

– Oh I’m so sorry! Простите, ради всего святого!

Все кинулись собирать разлетевшиеся по полу бумаги, книги, ручки, какие-то коробочки и мелочи. Чудо-юдо тоже упало, но, к счастью, не разбилось, а закатилось под стол. Вольски достал его, придирчиво осмотрел и вернул на место. Потом он собрал какие-то странные предметы, смахивающие на пальчиковые батарейки, только увеличенные раза в два, и с красным маячком на одном конце. Довольно легкие, точно наполовину полые. На пластиковом ярко-оранжевом корпусе у каждого было написано черным маркером: «Манок» – и некоторые надписи полустерлись, точно этими штуками часто пользовались. Интересно, для чего? И что это за слово?.. Вольски складывал «батарейки» в ящичек, а сам лихорадочно вспоминал. Манок, манок… И тут Сандерс, не переставая рассыпаться в извинениях, молниеносно схватил один оранжевый цилиндрик и сунул в карман своей спортивной куртки. Вольски с трудом подавил возглас и заставил себя как ни в чем не бывало собрать манки и поставить коробочку на полку. Ох, что будет, если русский сейчас проверит ее и не досчитается одного… Зачем, зачем идиот с солдафонской рожей вмешался! Все шло так хорошо, так спокойно!