Русская демонология

Деревья в лесу нужно рубить с разбором, а то вдруг попадется то, в котором обретается леший. В Архангельском крае рассказывали про один такой случай: «Дядя Андрей срубил жилье лесного — вековую елку, и не рад был; долго его ругал леший и провожал его до самой деревни, а на другой год, в отместку, овин сжег у него».

В любом случае лешие стараются селиться подальше от людей. Такие глухие места в народе прозвали «сторожьем», потому что их стерегут лесные духи.

По распространенным представлениям, в лесах и болотах пролегают невидимые «дороги» или «тропы», попадать на которые опасно: лесной хозяин может «отбросить» оказавшегося на его пути человека, покалечить его или увести за собой и сгубить. Так и случилось с одним карельским поселенцем, который заночевал в лесу вместе с сыном: «И костер-то развел в сторонке, а ноги, значит, оказались у меня на этой тропе. Ночью, понимаешь, такой пошел, как вихрь, сразу — и меня как будто кто-то за ноги бросил в сторону с тропинки. Встал, посмотрел: нигде ничего нет… Лег обратно к этому костру, и вдруг во сне, или мне подумалось об этом, или что, приходит… высокий такой, и говорит: «Скажи спасибо, что у тебя ребенок тут был. Нет, так я тебе показал бы, как на тропе спать».

Чтобы воротить попавшего «на худой след» живым — делали крест из палочек и клали на перекрестке дорог. И исполняли обряд «отведывания» или «отворачивания». Этот обряд заключался в том, что на перекрестке дорог кладется «относ», им может служить хлеб с солью, горшок с кашей, блины или пироги, а то и кусок сала, причем вся эта снедь заворачивается в чистую тряпочку и перевязывается красной ниточкой. При исполнении обряда «отведывания» полагается кланяться на все четыре стороны, не крестясь, и произносить: «Честной леса, просим тебя: нашу хлеб-соль прими, а нашего родного возврати».

Все эти обряды для возвращения уведенного лешим, понятное дело, должен был исполнять человек, сведущий в подобных делах, то есть колдун. Только он мог встретиться с лешим и потребовать у него возвращения человека. Как-то в Карелии девушка Ульяна ушла в лес и не вернулась. Отправились всем селом ее искать и не нашли. Тогда дело поручили местному колдуну. Он отправился на утренней зорьке в лес и спросил у лешего: «Нет ли девки у тебя?» Тот, не показываясь, ответил из кустов: «Есть, да не получишь ее». Колдун, получив отказ, вовсе не расстроился: он знал, что просьбу нужно повторять трижды. Поэтому он пришел в лес на следующей заре, а затем и в третий день, спросил: «Какая девка у тебя? Высокая, с косой?» — «Есть такая», — ответил леший. «Чтоб была представлена!» — потребовал колдун. «Иди домой», — велел ей леший, и она вернулась к родным.

Среди русских крестьян в XIX–XX веках были популярны рассказы о том, как лесной хозяин не просто забирал к себе проклятую родителями девушку, а заботливо растил ее, выдавал замуж за хорошего человека и только после этого возвращал в родное село.

В этих рассказах отразилось воспоминание о том, как в старину не только юноши, но и девушки должны были проходить обряд инициации — испытания самостоятельной жизнью в лесу, которая была подготовкой к взрослой жизни. Именно в этом заключается смысл известной сказки «Маша и медведь».

И уж точно хозяин леса вовсе не был злодеем-похитителем людей; зачастую он и сам был рад избавиться от непрошеных гостей. В одной быличке рассказывается, как он жалуется, что сначала людей посылают «к лешему», а потом сами же и приходят требовать назад.

Во многих деревнях Мурманской области долго помнили и передавали и уст в уста случай, когда лесной хозяин в благодарность за уважительное отношение возвратил матери забытого на сенокосе младенца и даже стал ее «кумом», то есть помогал ей пасти коров так, будто он и в самом деле стал ей близким родственником.

Но рассчитывать на доброе отношение лешего не стоило тем, кто шумит в лесу, ведь он не переносит шума, хищнического сбора грибов и ягод, ночной работы в лесу, да и вообще «не любит, когда часто поминают его попусту или ругаются словом «леший».

Впрочем, в старину таких людей было мало: люди, подходя к лесу, кланялись деревьям и просили лешего впустить их в свои владения. А были такие, кто ходил в лес не за грибами и ягодами, а за предсказаниями. В Карелии, в Каргопольском уезде, желая узнать свою судьбу или судьбу близких, отправлялись в лес, взяв с собой предназначенный для лешего «относ» (обычно это был каравай хлеба с солью). Придя в лес, выкликали: «Эй, большой брат, выходи хлеба-соли покушать!»

Леший и выходил, отвечал на все вопросы. Потом, узнав от лешего будущее, приносили вести в деревню: вернется ли родич с фронта или с заработков. Этим предсказаниям верили…

Иногда лешему можно было и пригрозить. Такое магическое заклинание упоминается в сказке Алексея Николаевича Толстого «Мишка и леший», в которой косолапый ополчается против своего лесного хозяина, становясь на защиту пасеки, где его угощали медом:

«Вылез Мишка из угла, руки в боки и говорит: