Русская драматургия ХХ века: хрестоматия

После феерического успеха «Фабричной девчонки» стало ясно, что в театр пришел талантливый драматург, со своим мироощущением, неповторимой интонацией. Если бы нужно было определить основополагающую черту володинской драматургии, наверное, следовало бы сказать, что это – интеллигентность. Проявляется она в том, что автор никогда не стремится навязать читателю свою точку зрения, а приглашает вместе задуматься над несовершенством и одновременно глубокой мудростью жизни. И главные герои пьес Володина, как правило, интеллигенты. Давно замечено, что это удивительное свойство определяется не общественным положением, не образованием, не профессией, а исключительно внутренними качествами личности. Вот почему в один ряд можно поставить и Надю Резаеву из «Старшей сестры», и Чеснокова из «Похождений зубного врача», и Тамару из «Пяти вечеров», и Лямина из «Назначения», и Бузыкина из «Осеннего марафона» и многих других. Они беззащитны, легко ранимы, предпочитают страдать сами, но не причинять боли близким людям, поэтому особенно нуждаются в сочувствии и понимании. Такие герои дороги Володину.

Особого упоминания заслуживает сценическая судьба пьесы «Пять вечеров», что объясняется значением для русского театра 1950-1960-х годов спектакля, поставленного по володинской пьесе режиссером Г.А. Товстоноговым. Это камерная пьеса для шестерых актеров, где не было ни начальников, ни подчиненных, а были просто люди, обычные обитатели послевоенных ленинградских коммуналок, которые счастливы или несчастливы по своим глубоко личным причинам. Конфликт сразу переносится драматургом не во внешние обстоятельства, а внутрь человеческой психологии, потому что препятствия на пути встречи этих двух людей не внешние, а внутренние, и потому преодолеть их значительно труднее. Это внутреннее движение героев навстречу друг другу и составляет основу драматического действия володинской пьесы.

В начале 1960-х годов в драматургии Володина на первый план выходят герои-мужчины. В пьесе «Назначение» (1964) он вновь оказался первопроходцем: Володин одним из первых заговорил о моральном праве руководить людьми, поднял голос в защиту близкого ему героя-интеллигента, способного понимать людей, их заботы, и именно поэтому не попадающего в сложившийся стереотип «руководителя».

В середине 1970-х годов в театре Володина вновь появляется новый жанр – пьеса-притча. Именно жанр притчи, где пружину драматического действия составляет диалектика авторской мысли, позволила Володину сконцентрировать внимание на вечных проблемах, стоящих перед любым человеком, в частности, на проблеме выбора. Тема выбора, решающего судьбу отдельного человека и всего человеческого сообщества, становится центральной во всех притчах Володина: и в «Дульсинее Тобосской», и в трилогии о первобытных людях, и в «Матери Иисуса», и в «Кастручче».

Среди володинских произведений 1970-1980-х годов особое место занимает киносценарий «Осенний марафон», тоже своего рода притча. Удивительно точно найдено название: «Осенний марафон» – символическое определение судьбы главного героя, переводчика Андрея Бузыкина. «Марафон» – человеческая жизнь, дистанция от рождения до смерти, время, за которое нужно успеть угадать и реализовать свое предназначение. Вновь перед героями Володина стоит проблема выбора, только на этот раз выбора несделанного. Персонажи «Осеннего марафона» напрочь лишены желания и возможности выстроить свою жизнь на иных началах, однако автор их не судит – он им сочувствует, сопереживает.

В заключение необходимо отметить, что пьесы и сценарии Володина не «умирают» в том или ином, пусть даже очень удачном, спектакле или фильме, потому что это – настоящая литература, и никакая интерпретация не может заглушить лирического голоса автора.

Библиография

Ланина Т.Александр Володин: Очерк жизни и творчества. Л., 1989.

Рассадин Ст.Стыдно быть несчастливым, или Непонятный Володин // Театральная жизнь. 1989. № 1.

Идеалистка

Она сидит за своим столиком и, немного стесняясь, рассказывает.

– Наша библиотека ведет свою родословную с тысяча девятьсот двадцать шестого года. Тогда мы находились неподалеку отсюда, в маленькой старой церкви. Впрочем, библиотека – это было только название. Мне дали церковный ключ. Когда я вошла туда впервые, книги были свалены так, что не открыть дверей. Ни каталога, ни формуляров, ничего.

Но я хотела рассказать о наших читателях. Многие ходят к нам в течение долгих лет. Они теряли книжки, вносили штраф, забывали нашу библиотеку, но потом записывались снова. Такие, например, как Евсеева, Гурфинкель, Боровко – это гордость нашей библиотеки. Некоторые из вас, возможно, слышали про Сергея Николаевича Баклажанова, он профессор, крупный ученый, его статьи печатались в «Известиях» (Скромно.)Тоже наш читатель. Когда-то он был для меня просто Сережа Баклажанов.