Русская эсхатология: история общественной мысли России в фокусе апокалиптики

Крушение Советского Союза, еще несколько лет назад казавшегося незыблемым, актуализировало идеомифы о конце света. Стремительность разворачиваемых событий обусловливала рост эсхатологических настроений, убежденности, что без вмешательства потусторонних сил ничего подобного не могло бы произойти. Во многих апокалиптических пророчествах приход в мир Антихриста относился к 1992 году. В составленной С. Фоминым антологии «Русь перед вторым пришествием» с этой датой связывались предсказания о начале последних времен целого ряда иериархов и преподобных: Нифонта Константинопольского, Нила Афонита, Косьмы Этолоса, Саввы из Колимпоса, Каллиниска из монастыря Черника[363]. Сам составитель полагал, что если с 1992 года ведется проповедь Антихриста, то его воцарение произойдет в 1995 году[364]. В записанной им беседе с одним из духовников Троице-Сергиевой лавры имелись следующие рассуждения: «Грядет воцарение Царства Антихристова… и все признаки этого уже налицо: государственный хаос, забастовки, нехватка продовольствия при небывалом урожае, отравление природы, в стране рвутся к власти новые силы. Затем, если Господь допустит новую власть, пройдет около 3,5 лет пока она начнет показывать свое истинное лицо, а до тех пор будет эйфория свободы, помощь властей Церкви и содействие духовному возрождению России… Далее могут наступить новые великие испытания для Церкви и для народа, которых не видела еще наша история»[365].

Помимо озарений православных мистиков, апокалиптическая дата определялась также по предсказаниям прихода Мессии в иных религиозных традициях, главным образом в иудаизме. Для представителей каждой из религий мира Антихрист будет позиционироваться как избавитель. Для иудеев он предстанет Машиахом, для христиан – Христом, для мусульман – Махди, для буддистов – Буддой и т. д.[366] В связи с этим экуменизм рассматривается в эсхатологической литературе в качестве антихристовой идеологии[367].

Геополитическое направление апокалиптики

Разрушение биполярной модели мира приводило к актуализации теорий об антихристовой сущности программы глобализации. Они являлись своеобразным откликом на курс со стороны «мирового жандарма» – США, особо наглядно обнаруживаемый в бомбардировках Ирака и Югославии. «Новый мировой порядок» преподносился как эсхатологический проект, превосходящий по масштабам другие исторические формы планетарных утопий. Принципы характеристики мондиалистской системы в антиглобалистской литературе возможно рассредоточить по четырем сферам.

1. В экономической: идеология «Нового мирового порядка» предполагает универсальное распространение либерально-рыночной системы, основанной на безусловном примате частной собственности. Все элементы этатистского регулирования экономики и социалистической эгалитарности, имевшие место в истории капиталистического мира в прошлом, окончательно искореняются.

2. В геополитической: «Новый мировой порядок» имеет абсолютный вектор ориентации на страны географического и исторического Запада. Природная семиотика заката Солнца экстраполируется в качестве эсхатологической проекции завершения истории.

3. В этнической: идеология мондиализма предусматривает тотальное расовое и национальное смешение, отдавая в культурологическом аспекте предпочтение космополитическим принципам бытия мегаполисов. Национально-освободительные сепаратистские движения, использованные мондиалистами в разрушении цивилизаций имперского типа, искореняются при «Новом мировом порядке».

4. В религиозной: создается квазирелигиозная концепция неоспиритуалистического суррогата, унифицирующего исторические формы национальных конфессий. Подготавливается пришествие некоего мистического персонажа, которого призваны обслуживать все разветвленные мондиалистические институты[368].

Установление моноцентристкой модели мира при сохранении дуальной структуры историсофского сознания не могло не катализировались эсхатологической рефлексии. Однополярность современного мироустройства вызывала ассоциации с единоцентрием антихристова царства. Антихрист, таким образом, обретал геополитические очертания.

Казалось бы, противоречие геополитической трактовки природы Антихриста и вполне определенная его личностная идентификация в Новом Завете более чем очевидны. Тем не менее, новый подход получил экзегетическое обоснование. Авторы книги «Национальная идея, или Чего ожидает Бог от России» предложили различать два апокалиптических образа – Антихриста и Зверя. Если первый из них – конкретный человек, то второй – «личность коллективная». Еще в «книге Даниила», указывают они, «мировые империи» олицетворялись через образы «зверей». Подчеркивалась более древняя, нежели в Откровении, даниилова зооморфная экспликация. «Вполне возможно, – резюмировался дискурс о библейской политической символике, – что и апокалиптический «Зверь» – не что иное, как новая мировая империя, антибожеская по духу и несущая миру античеловечный «новый мировой порядок»»[369].