Русская фантастика 2017. Том 2

Пролетом выше на лестнице стоял Сергей Геннадьевич, активист домового комитета по содействию науке и, помимо этого, учитель информатики в школе номер двести тринадцать.

– Игорь Евгеньевич, голубчик, что же вы такое говорите? – завздыхал активист-информатор. – Вы же образованный человек, и вдруг такое мракобесие. Боюсь, я буду вынужден известить об этом комитет. Для вашего же блага.

– Что-что? – ощерился на него Любомудров. – Для чьего блага? Ах ты ж бога в душу мать пресвятую богородицу! Я тебе щас покажу благую весть!

Все нынешние и прошлые беды Игоря Евгеньевича наконец-то приняли реальную, осязаемую форму. Любомудров набросился на Сергея Геннадьевича, повалил его на бетонные ступеньки и принялся волтузить кулаками, приговаривая при каждом ударе:

– Во имя отца… и сына… и святаго… духа… Аминь.

Игорь Евгеньевич с удовольствием продолжил бы, но других молитв он не знал.

Александра Гардт 47b, Ursa Major

На базе всегда солнечно. Джимми устанавливает такой режим освещения специально, чтобы не сойти с ума. У него есть возможности, есть ресурсы, есть все, кроме самого главного. У Джимми нет реперной точки, нет почвы под ногами. Джимми не за что зацепиться, чтобы понять, сошел он с ума или нет и где начинается его личный отсчет по шкале Вселенной.

– В этой истории слишком много животных, – смеется Джимми, катаясь туда-сюда на кресле по лаборатории.

Кара смеется в ответ. Джимми знает наверняка, что ей все равно, она даже не слышит его слов. Кара всегда слишком занята своими теориями, чтобы замечать его по-настоящему, и это проблема.

– Сама посуди, у нас «червоточины», у вас – «кротовьи норы», все сложно. А в каком-нибудь испанском…

– В испанском тоже черви. Как и во французском, – говорит Кара, не отвлекаясь от планшета.

Пальцы скользят по воздуху, нажимая на виртуальные клавиши, будто трогая струны.

– Давай выберемся на улицу, – предлагает Джимми, зная, что все это – бесполезные попытки и слова вхолостую.

Их квартира похожа на межзвездное пристанище какого-то музыканта. Много света, замечательного, яркого солнечного света, много высокотехнологичных штучек, которые Джимми просто не понимает. Он пытался, честное слово, он хотел, но с гитарой и коллекцией в сорок метрономов, разбросанных тут и там, он лучше разбирается в нотах, ритме и том, почему жизнь обыкновенно музыка, а не числа.

У Джимми есть девяносто восемь тысяч подписчиков на персональном канале в Интернете, и он общается с ними почти каждый день. От записи альбома до записи другого проходит достаточно времени, чтобы провести онлайн-квартирник или просто поиграть на хорошую аудиторию, не выходя из дома. Все говорят, что это успех, и даже Кара не ворчит, только иногда мрачно шутит про то, что ему двадцать семь, а ее угораздило связаться с музыкантом, и что она не будет его спасать, пользуясь своими обширными познаниями в физике, если он надумает присоединиться к тому самому клубу.

Кара хорошая. У нее медовые волосы, тяжелый подбородок и упрямство во взгляде. И если Джимми недостаточно доказательств существования Бога в виде нот и того, что иногда играет на Карином фоне (как ни странно, она большой фанат его музыки), то Кары ему хватает всегда.

– Эй, концерт в нашем захудалом жилище? Клянусь, оно развалится на части из-за твоих чертовых колебаний.

Джимми выглядывает наружу, и на секунду его заливает теплом.

– Известные физики решили почтить нас своим присутствием? А как же черви и кроты? Кто позаботится о них?

Кара задумчиво смотрит куда-то сквозь него, и Джимми спускается на землю. Они просто друзья и просто соседи, именно такую комбинацию Кара искала год назад, чтобы чудесный дом в маленьком университетском городе не пропал и не был сдан кому попало. Теперь Джимми местная суперзвезда, но лучше бы… а впрочем, к черту.

– Мы же хотели позвать их всех, – вяло машет рукой она. – Всех-всех. Ладно. Джимми, слушай, запомни одну вещь. Если что случится, 47 Ursae Majoris b.

– Росомаха, – увлеченно кивает головой Джимми. – И дракон.

Кара вдруг вскидывается, будто он ее послал подальше, а не дурака валяет в своем обычном стиле. Джимми сдувается окончательно:

– К твоим зверям добавилась медведица. Я предложил пару увлекательных альтернатив.

– Ну да, ну да, – включается в игру Кара. – Конечно. Год рождения и любимый персонаж. Джим, это даже не смешно. Ты бы почитал что-нибудь еще, кроме комиксов.

– Лось, – не может остановиться Джимми. – Ты упрямая, как лось, а у вас Полярную звезду называли Лосиной.

– Повторяй за мной, умник, сорок-семь-урсэ-майорис-би, – чеканит Кара по слогам, делая упор на «майорис», и Джимми роняет чашку.

Она разлетается мелкими осколками, но момент настолько странный, что Джимми неотрывно смотрит на Кару, не зная, что сказать.

– Станция «Арктика».

Джимми вдруг смаргивает с ресниц дикое, непонятное видение, воспоминание сна, которого никогда не было.

– Сорок семь Урсэ Майорис би, – вторит он, не понимая, что говорит. – Станция «Арктика». Малыш, там нет станций.

Она вдруг улыбается, и у него ведет сердце.