Русская фантастика 2017. Том 2

Он вгляделся в «пальму» – и вдруг его царапнуло по сердцу. Дерево, плотно обхватившее себя листьями, вызывало странную ассоциацию с человеком, который, чтобы не видеть окружающего ужаса, спрятал лицо в ладонях. Словно борьба с незваными гостями смертельно утомила пришельца и сквозь напускную воинственность проглянула его подлинная суть.

И тут лейтенант Малов понял.

Неизвестно, на чем пришелец пересек космическую бездну, но у самой Земли его средство доставки потерпело аварию. Он собирался выполнить программу исследований незаметно, завернувшись в силовой кокон, а свалился на чужую планету фактически беззащитным. Остатков энергии хватило лишь на то, чтобы «плащ-невидимка» проработал пару дней, и аборигены, обнаружив странный объект, тут же полезли напролом.

Что можно было сделать? Только попробовать отбиться с помощью единственных доступных средств – электронной «глушилки» и ментального поля. А когда стало ясно, что это бесполезно и аборигены все равно не отступятся, осталось лишь скорбно обхватить лицо руками и ждать конца…

Малов испытал странное, непонятное, давно забытое чувство. В его груди разливалась теплая волна, а он стоял дурак дураком, впервые за долгое время не зная, что делать. Наконец выбрал один лист, самый нижний, и сосредоточился на нем.

«Давай, не бойся, – мысленно произнес Малов, снимая возведенные в мозгу редуты и переключаясь в реверсный режим. – Пошел потихоньку. Ну?..»

Казалось, минула целая вечность, прежде чем кончики черного веера дрогнули, отлипли от ствола и невыносимо медленно, по сантиметру, начали подниматься. Когда распрямился последний лист, лейтенант еле держался на ногах. Его шатало так, словно пришлось целый день разгружать вагоны. Хотелось рухнуть на пол, немедленно уснуть – и гори оно все синим пламенем!

Вместо этого Малов развернулся и, то и дело хватаясь за вновь появившиеся ребра-выросты, шагнул в знакомый белесый туман. Свирина он разыскал на удивление быстро. Тот лежал на прежнем месте, но уже с открытыми глазами, и словно отходил от тяжелого сна.

– Товарищ майор, – с трудом ворочая языком, сказал Малов. И, наконец-то блаженно опускаясь на землю, добавил: – Разрешите доложить…

Вячеслав Бакулин «Мерсорожец»

1

– Чтоб вы все передохли поскорее! – цедил сквозь зубы Витька. Побелевшие от напряжения пальцы стискивали вытертую сине-голубую оплетку руля, а хищно сузившиеся глаза подмечали каждую мелочь на непростой трассе. – Все, все до единой! Ненавижу вас!

Он еще раз крутнул руль, не сбавляя скорости на вираже и с трудом вписавшись в поворот. Нога до отказа вжала педаль газа. Слегка пробуксовывая на гравии, разлетавшемся из-под колес почти как пушечная картечь в фильме про пиратов, и виляя из стороны в сторону, машина неудержимо рвалась к победе. Все прочие претенденты на титул победителя очередного этапа мирового «Гран-при» безнадежно отстали. Теперь, пожалуй, только чудо могло позволить им сравняться с самым молодым чемпионом за всю историю профессиональных автогонок – обладателем самой лучшей реакции и самой ослепительной улыбки в мире, миллионером и любимцем женщин, гордостью России Виктором Кораблевым.

Чуда не произошло. Зато в кармане завибрировал и приглушенно заиграл мобильник.

Витька медленно открыл глаза. От висков к щекам ползли капли пота. Майку на спине и шорты сзади – хоть выжимай. Сердце колотилось как сумасшедшее. А мобильник все не унимался.

– Чтоб вы передохли! – в последний раз прошептал Витька, разжимая пальцы и вытирая мокрые ладони о майку на боках. Между делом отметил, что изолента на руле, оказывается, была весьма грязной, и майку теперь придется стирать. А-на-пле-вать!

Звонил отец.

– Алло, сын, – голос Павла Сергеевича был ровным, но уже по этому обращению – не Вик, не Витька, не Тюся, не Викто́р или Тор, а нейтральное «Витя», или, вот как сейчас, «сын» – Витька понял, что дело серьезное. – Ты где?

– Гуляю! – честно ответил Витька, пожимая плечами, отчего телефон, зажатый между плечом и ухом, едва не грохнулся на разъезжающийся от ветхости коврик под ногами.

– Далеко?

– Не очень. Минут пятнадцать. Ну, может, двадцать. А что?

– Ты мне нужен. Дома.

Почему-то именно так Витька с самого начала и подумал. «Сердцем чуял», как говорила бабушка…

Однажды, когда Витька был еще совсем маленький, они с мамой и папой ездили в гости к папиному брату дяде Виталику. На день рожденья. Как обычно, сначала все ели и пили за красивым большим столом, потом взрослые стали разговаривать, а Витьку посадили на диван и дали толстую книжку с картинками. Правда, картинки были только черно-белые и с какими-то неизвестными дядями и тетями (значительно позже, уже научившись читать, Витька узнал, что это был один из выпусков альманаха «Актеры советского кино»), но все равно интересно. Разглядывая выражения лиц и придумывая, что с такими можно говорить, Витька вполуха слушал разговор за столом. Как всегда, очень интересный, хоть половину слов он и не понимал.

– Война будет! – говорила бабушка.