Русская философия. Анализ истории. том 1

значимость. Речь идет о музыке, живописи, театре, как производное жизненных

процессов происходящих лишь в душе. То есть душа, как бы, не имеет

значимости для пищеварительных процессов и добывания пищи, но

востребована только после отделения души от тела. Почему? Потому, что

вечность – одно из множества прекрасных свойств Истины и уподобление Ей

именно в этой форме красоты Возвышенного является сутью природного

устроения живого организма (отстаивающего свою красоту, то есть вечность).

Но и это только лишь аллегории. Наш разум при желании и здесь найдёт то,

что будет утверждать атеизм. Чтобы упредить этот вопрос, нам нужно точно

понять, чем является разум и какова его область определения, где он имеет

власть аналитика? Следует разглядеть, где он не может иметь функциональный

простор с его набором возможностей для описания окружающей реальности.

Описание с помощью разума возможно, но не получится ли так, что художник с

помощью пулемёта будет пытаться вывести на полотне контуры прекрасного

вида перед ним: эти горы и моря, восход Солнца и парус на тихой воде. Дыры

разрозненные мы будем видеть, но картину не поймём. Ещё архиепископ

Кентерберийский Ланфранк (ум. 1089) говорил, точнее повторял мысли многих

великих мужей о том, что область определения Божественного – одно, а

реальности логических разумений – другое и находится в строго в своей сфере

возможностей. А какое-то иное осмысление невозможно того, что осмыслению

не поддается. Хотя бы к этому мы должны быть готовы.

1.0.2.Богопознание

Очень часто в разговорах со священником бывает слышен вопрос о бытии

Бога. Собеседник требует визуального или умопостигаемого доказательства о

Творце. И тут приходится слышать от отцов какие-то научные доводы. Мы же

пойдём в решении этих вопросов несколько иным путём и по максимуму

используем не реализованные возможности всего того, что открыто взору

нашего разума на основе чувственного опыта. Бог един в полноте Своей, а

потому взору нашему должно быть явлено единство и полнота свидетельства о

Творце в пределах возможности нашего разума её распознавать и в пределах

возможности природы нести в себе выражение полноты о Нем.

Изначально уже, сам вопрос несёт в себе ложные установки. То есть так

говорить нельзя, также как спрашивать, к примеру: сколько куриных яиц растёт

на ягодном кусте? Да яйца кур – это реальность. Реальность бытия и ягодный

куст. Но яйца не растут на ягодном кусте – как можно считать их количество.

Так нельзя ставить вопрос, также как нельзя требовать, чтобы нам показали Бога

в виде дедушки на облаке. Дедушка есть и облако есть, но дедушка на облаке

сидеть не может. Бог не может творить противоестественное самому Себе – вот в

чём вопрос, но может показывать Себя адаптировано к возможностям

физиологии человека. Здесь уместно немного понятным языком аллегорий

привести доводы Аристотеля.

Представьте себе, что вы увидели своего приятеля и подходите к нему для

приветствия, во время коего подобное в нас общается строго только со своим

подобием в нём. Ваша ладонь тянется к его ладони для рукопожатия; ваши глаза

смотрят в глаза его; ваша речь сопряжена с его речью; ваш ум в единомыслии с

его умом. То есть во время общения подобное может быть в естественном

плодотворном сопряжении только со своим подобием. Не может ум

взаимодействовать с ладонью или чем-то ещё кроме его ума. Человек в процессе

разговора не ищет глаза собеседника там, где их нет по естеству, ну где

находится ладонь, к примеру, то есть не смешивает подобия. Но тогда, если есть

Бог, как Высшая Инстанция Вселенной, то для познания Его в нашей природе

естества обязательно должна быть грань естественного подобия Ему,

опосредовано коего можем обозревать Его. И оная, эта грань, соответственно

положению Его во Вселенной, должна быть высшей в природе человека. Мы не

понимаем о том, что это Бог только лишь потому, что придаём Ему в данной

реальности противоестественные Ему образы, которые в данной реальности не

могут проявиться в ином обличии, а потому не правильно пытаемся

активировать с Ним отношения. Как бы при встрече мы тянем ладонь не к

подобию ей, то есть к ладони, а за ухо и получаем естественную в этом случае

не адекватную реакцию собеседника, в нашем случае Творца. Сие заблуждение

пришло к нам из древнего мировосприятия. Мы не понимаем, что это Бог

потому, что переносим естественное для нас в те сферы, где их пребывание

противоестественно, ибо в данной реальности они должны быть другими,

должны быть представлены иначе (к примеру, мы не можем решить задачи в

физике, математике и других науках). Ведь современному человеку, в отличие от

древнего, свойственно придавать значение форме в ущерб Сути, а поэтому

вопрос лишь в том, где найти ладонь Бога для рукопожатия; где найти глаза Его,

чтобы смотреть Ему в глаза; как найти Его ум, чтобы единомыслии с Ним

пребывать. (Ошибка в форме исповеди Бога обрела свою значимость после того,

как человек перестал ходить через горнило искушений, ежечасно быть

испытуемым постоянными рисками жизнью, жить на краю пропасти, где все то,