Русская философия. Анализ истории. том 1

трудолюбия ума. То есть нигде не должно быть нарушения или даже малой

натянутости в железных логических суждениях, образующих тонкую нить

последовательности и «железной логики». Так как первый Адам общался со

змием и через него познал древо добра и зла, то природа наша в земных

условиях так и осталась нести в себе что-то от образа змия, на животе

ползающем там, где ему это позволяют условия. То есть не нарушив жизненное

пространство червя, не покусившись на природу оного, которую мы носим в

себе с того самого первого времени, нам предстоит преобразуя себя, проделать

путь к Истине, причем только там и только в том месте, где этот червь может и

способен ползти, чтобы вновь вознестись на небо. Тут должно быть послушание

абсолютной силы у абсолютной слабости – таково условие бытия полноты

жизни. Червь в процессе эволюции становится заключенным в клети

человеческого организма, его приходится носить уже в себе и питать пищей

телесной (он становится кишечником). Только преображение себя самого,

позволяющее все остальное, а не строительство объектов для достижения

близости Творцу, как-то искусственно. Без этого нет полноты. Потому в наших

возможностях так и останется вечное ползание, исключены прыжки и

перескоки, мы не можем преодолеть подобно птицам глубокие овраги и высокие

горы, ибо от этого теряется основание под нашими ногами, как условие для

бытия связующей цепи суждений и человек-мыслитель, не искушённый в вере,

не может воспринять свидетельства о Боге и умирает как верующий, то есть для

веры он опять остаётся мертвым – ведь, если нарушено единство Бога,

выраженного в ненарушенной цельности протяжённости, то и живого нет, либо

оное погибает как разрушенный организм. Только образ единства Бога во всех

гранях наделён жизненностью. (Один величайший бегун всех времён сказал, что

бежать он может не быстрее своей беременной жены).

Что есть само по себе грехопадение? Если мы присмотримся к эпизоду

диалога змия с Евой, то не увидим как бы ничего такого, что покушалось бы на

жизнь первой семьи. Там просто призыв к познанию. Но познание познанию

рознь. Одни знания воскрешают, а другие смазывают всякие картины мира

бесконечно трудно связываемой реальностью. Если мы познаем Бога, то

одновременно нам раскрываются все остальные грани Его. Змий же предлагал

познание какой-то одной отдельной грани из абсолютного множества. Имея

знание о ней, человечество утратило все остальное. Также как, если вы

пребываете на вершине бытия, то вам открыта вся Вселенная под ногами. А

если решили знать большее и спустились в долину, то конечно, мы видим уже

эти буераки и поваленные деревья и хаос всеобщий, свойственный для леса, что

скрадывалось при созерцании сверху. Зато все остальное, обозримое на вершине

нами утрачено – можем видеть только то, что под носом и под ногами. Одно

исключает другое. Итак, нам открыта только узенькая абсолютно малая грань

Божественного – некоторая точка, через которую провалилось человечество,

увлекая за собой свою Вселенную. Эта яма так и осталась естественным для нас

бытием и через эту точку-грань Бог свидетельствует о Себе. Так мир человека

сузился до грани Творца, до точки соприкосновения с Ним, вместо того, чтобы

обладать полнотой.

Итак, Бог имеет соприкосновение с этим миром Вселенной в точке, которая

становится первым элементом порядка с его почти не распознанной

многогранностью в границах пораженной грехом природы Вселенной. В любом

случае, точка есть самый простейший, самый элементарный порядок вещей в

пределах Вселенной, поражённой грехом. Нам следует сразу принять это за

аксиому. Этот хоть и самый элементарный, но абсолютно многогранный порядок

потом выразится во всех формах эволюционного становления мира. Через эту

точку Он имеет влияние на падшую во грехе Вселенную. Но точка, как

элементарный порядок вещей, не имеет протяженности и потому не способна

делиться, ибо тогда стоило бы говорить о более элементарных атомах, чем точка.

То есть Бог не имеет величины во грехе – Он существует для нас через Свою

связь с нами и потому для нас имеет образ точки во грехе, величина «причастия

ко греху» коей равна нолю: «всякая тварная вещь имеет точку соприкосновения

с Божеством: это – её идея, её причина, её «логос», который одновременно есть

и цель, которой она устремлена» («Очерк …» В.Н.Лосский). Таким образом, с

одной стороны, Бог пребывает во Вселенной, но не имеет величины во грехе.

Именно эту пустоту величину мы опосредовано своей греховной природы,

наделённой греховной величиной, пытаемся распознавать, пытаемся видеть

Творца. Как бы это невозможно. А с другой стороны, так как Бог это только

лишь точка в пределах нашей природы греха, то все то имеет жизненность или

обладает свойством Творца в природе греха, что имеет многогранный образ

точки. Да мир бесконечно велик, но в поле зрения нашего попадает только то,

что подобно нам хоть в какой-то грани. К примеру, имеет образ точки в свойстве

неделимости. То есть протяженность, имеющая разрыв, образ точки не имеет в

свойстве цельности, оная уже не едина, не подобна Творцу, а потому