Русская и Болгарская Православные Церкви в первой половине XX века. История взаимоотношений

Официально передал русские приходы и монастыри Болгарской Церкви приехавший в начале мая 1953 г. в Софию на интронизацию патриарха Кирилла во главе делегации Московского Патриархата митрополит Ленинградский и Новгородский Григорий (Чуков). После возвращения в Москву в состоявшейся 19 мая беседе с Г. Г. Карповым владыка отметил: «Эта передача резко отрицательно воспринята русским духовенством и прихожанами в Болгарии. Вызвало это удивление и среди болгарских митрополитов, которые указывают, что они за свои приходы в Стамбуле борются и не собираются уступать. Русское духовенство обращалось к делегации Московской Патриархии похлопотать о переезде их в СССР. Об этом просили и монахи».

Другой член делегации, побывавшей в Болгарии, священник Михаил Чуб в беседе в Совете по делам Русской православной церкви 22 мая 1953 г. говорил: «Передача монастыря вызвала “переполох” у монашествующих и боязнь, что после передачи будут изменены монастырские порядки, богослужение будет проводиться на болгарском языке, и монахов “заклюют болгарские попы”. Многие монахи в связи с этим усиленно просятся в Советский Союз… Пришлось рассеять их опасения и успокоить в том, что в монастыре будут сохранены русский духовный уклад и быт»[595].

Протоиерей С. Казанский был утвержден настоятелем русского храма свт. Николая Чудотворца в Софии, который стал именоваться подворьем Московской Патриархии. Кроме отца Сергия состоявшую из 500 прихожан общину этого храма окормляли два священника, диакон и псаломщик. Деятельность настоятеля вызывала открытое недовольство верующих, в указанной беседе 22 мая 1953 г. священник Михаил Чуб отмечал: «Казанский, как настоятель храма, не пользуется любовью своих прихожан, так как в первое время своего пребывания в Болгарии допустил ряд неправильных действий, оттолкнувших от него верующих. Им, например, был закрыт для посещения верующих склеп с останками архиепископа Серафима, находящийся под алтарем церкви, что вызвало большое недовольство прихожан». Вскоре о. Сергий Казанский был отозван в СССР[596].

Вернувшись в Москву 6 июня 1953 г. о. Сергий в беседе с Г. Г. Карповым, оправдываясь, говорил, что уже через месяц жизни в Болгарии он «обратил внимание, что в храм св. Николая заходят верующие в подвал к гробнице архиеп. Серафима и суют какие-то записки в гробницу». При ее обследовании он «обнаружил с трех сторон специальные отверстия, в которые, как в почтовый ящик, и опускали записки». Протоиерей Сергий вызвал рабочего, который зацементировал отверстия. Однако «поток записок и писем не прекратился. Их стали оставлять около надгробия… Позже выяснилось, что архиепископ Серафим перед смертью говорил, что все, кто хочет получить благодать, должны присылать ему письма. Группа его единомышленников постаралась распространить это “завещание” среди верующих и раздуть почитание Серафима». При возвращении в Москву, о. С. Казанский передал дела по управлению подворьем иеромонаху Канабееву, котрому «оставил инструкцию не допускать служить в храме Николая чудотворца поклонников архиепископа Серафима и, в частности… «болгарское духовентсво, а особенно монахов бывшего Какалянского монастыря»[597]. Однако возникшую традицию поклонения могиле владыки Серафима уничтожить не удалось. Следует упомянуть также, что патриарх Алексий I во время своих приездов в Софию в 1951 и 1962 гг. посещал Никольскую церковь и встречался с ее прихожанами.

В начале 1950-х гг. в Болгарию стали прибывать русские эмигранты из Югославии, высланные в связи с конфликтом между Сталиным и Тито. Так, 5–6 марта 1950 г. был выслан из окрестностей Призрена в Софию будущий Предстоятель Православной Чехословацкой Церкви в сане митрополита иеромонах Иоанн (Кухтин). 29 марта того же года председатель Священного Синода Болгарской Церкви митрополит Паисий направил его священником в Капиновский женский монастырь свт. Николая Чудотворца, вблизи с. Велчово Велико-Тырновской епархии. В 1951 г., после подачи прошения о возвращении в СССР отец Иоанн был определен на новое место службы в Чехословакию[598].

В 1950 г. из Сичевского монастыря в Югославии был изгнан в Болгарию бывший насельник валаамского монастыря иеромонах (будущий схиигумен) Герман (в миру Гавриил Николаевич Кошманов, 1880–1973). В июне 1951–1956 гг. он служил духовником Княжево-Покровского монастыря в предместье Софии. В 1956 г. отец Герман уехал в СССР, где позднее принял схиму с именем Сергий, но до своей кончины, случившейся 20 января 1973 г. в Харьковской области, схиигумен переписывался с сестрами Княжево-Покровского монастыря, давая им духовные советы[599].