Русская и Сербская Православные Церкви в XX веке. История взаимоотношений

Святейший патриарх Гавриил, вероятно, был посвящен в подробности предстоящего переворота и полностью одобрял его. Накануне решающих событий в Белграде было созвано чрезвычайное заседание Архиерейского Собора, причем сербских иерархов посредством телеграфа приглашали прибыть в столицу в течение 24 часов. В день переворота, 27 марта, в 9 часов утра состоялось предварительное заседание Синода, а затем и Архиерейского Собора. Вскоре перед зданием Патриархии появилась толпа демонстрантов, приветствовавшая первосвятителя, с балкона благословившего их и произнесшего горячую речь, в которой он явно одобрил политические перемены в стране. Затем святейший патриарх Гавриил выступил по радио в поддержку участников переворота. 30 марта генерал Д. Симович посетил первосвятителя, который представил ему членов Архиерейского Собора и от имени всех прибывших в Белград иерархов преподал благословение новому правительству 2 апреля патриарх принял военного министра генерала Илича и в тот же день сам нанес визит Симовичу[234].

5 апреля 1941 г. был подписан договор о дружбе и ненападении Югославии с СССР, но это не смогло предотвратить агрессию Германии и ее союзников (Италии и Венгрии). Уже в день переворота состоялось совещание верховного командования вермахта, на котором Гитлер заявил, что он не собирается ждать заверений лояльности со стороны правительства Симовича, и приказал «провести всю необходимую подготовку к уничтожению Югославии, как военной и политической силы, к уничтожению с беспощадной суровостью и молниеносностью»[235]. Начавшаяся вскоре война обернулась большими бедствиями как для Сербской Православной Церкви, так и для тесно связанной с ней русской церковной эмиграции.

Глава 3 Испытания Второй мировой войны

3.1. Пребывание Архиерейского Синода Русской Православной Церкви за границей в Белграде (1941–1944 гг.), русские приходы и монастыри в период немецкой оккупации

Вспыхнувшие в сентябре 1939 г. в Европе боевые действия не сразу отразились на деятельности Архиерейского Синода Русской Православной Церкви за границей. Югославия еще больше года оставалась нейтральным государством, однако постепенно появились трудности, касающиеся епархий на территории воюющих стран. На антигерманский переворот в Югославии 27 марта 1941 г. руководство РПЦЗ и российской эмиграции в стране отреагировали положительно. Митрополит Анастасий и глава Делегации по защите интересов русских беженцев В. Н. Штрандтман сразу же послали пришедшему к власти королю Петру II поздравительную телеграмму. В этом обращении не было политической оценки переворота, но позднее немецкие оккупационные власти учли его в неблагоприятном для митрополита и В. Н. Штрандтмана смысле[236].

6-7 апреля 1941 г. Белград был подвергнут неожиданной ожесточенной бомбардировке, при которой погибли свыше 17 тысяч жителей. В огне пожаров пострадали здания Сербской Патриархии, Народной библиотеки и Института имени Н. П. Кондакова. Сильно пострадало и помещение Синодальной канцелярии на Молеровой ул., в связи с чем ей пришлось переехать в одно из зданий бывшей Российской миссии на ул. Короля Милана, д. 12, куда перевезли и чудом уцелевший архив Архиерейского Синода. Всего при немецкой бомбардировке города было убито или ранено около 50 русских эмигрантов. В эти дни русские священники в промежутках между налетами самоотверженно ходили со Святыми Дарами по городу, утешая прихожан, напутствуя раненых и умирающих, совершая молебные пения в убежищах и отпевая умерших[237].

Сразу же после нападения агрессоров на Югославию русские эмигранты в лице митрополита Анастасия и главы Делегации по защите интересов русских беженцев В. Н. Штрандтмана выразили властям страны уверения в «безграничной преданности Русской эмиграции и ее стойкой верности и в будущем заветам… предков». Редакция газеты «Русский голос» призвала соотечественников, «если потребуется, выполнить свой долг перед гостеприимно… принявшей [нас] родственной страной»[238].

Многие русские эмигранты действительно вступили в ряды югославской армии, однако война продлилась недолго. Остатки разбитой армии были взяты в плен и заключены в лагеря на территории Германии. Там же оказались и несколько церковнослужителей Русской Православной Церкви за границей. Так, например, чтец белградской Свято-Троицкой церкви, будущий протоиерей Игорь Иванович Троянов провел в немецком плену 14 месяцев, и лишь затем по болезни был отпущен в Белград[239].