Отец…Он снова мне явилсяво сне, собравшись в землю лечь.Об избавлении молился,о том, чтоб ношу скинуть с плеч…Его убил холодный меч.…Ты ждал чудес, ты ждал и плакал,тряс в синагоге бородой.Авраам, Исаак и нежный Иаковвнимали сердца голос твой.Не покладая рук разбитых,всю жизнь трудился ты —затем,чтоб нас вскормить, детей несытыхсреди пустых и бедных стен.Твое наследство – ах как зыбко:твой дух, которым я пропах,твоя – в чертах моих – улыбка,и сила – в двух моих руках…
ТОТ ГОРОД ДАЛЬНИЙ
Во мне звениттот город дальний,церквушки белые —белы как мел они —церквушки дальниеи синагоги. Дверираспахнуты. В расцветший сад – в зенитвзлетает жизнь, на шумных крыльях рея.Во мне грустяткривые улочки,надгробья серые – на склоне, где лежатв горé благочестивые евреи.В мазках и красках,на свету, в тенистоит моя далекая картина —о, если б душу мне могла обнятьее холстина!Мой путь охвачен пламенем. В огнесверкают годы.Сколько раз ко мнетот мир во сне как наяву являлся,а я – где я? Бог весть где затерялся.Меня вы не ищите. Не найдусебя я сам. Я жизнь свою покинул,ушел…Себе я вырою могилуи лягу и слезами изойду.