Русская книга о Марке Шагале. Том 2

8 сентября утром, в присутствии многочисленных представителей печати, в Метрополитэн Опера были торжественно открыты два великолепных панно Марка Шагала, украшающие главное фойе оперы. Художник прилетел на эту церемонию с женой из Парижа накануне и, естественно, был в центре всеобщего внимания. После нескольких речей и краткого слова директора Оперы Рудольфа Бинга Шагал нажал электрическую кнопку – и полотна, закрывавшие панно, раскрылись. <…>

Во второй половине дня в здании Метрополитэн, по случаю открытия панно, состоялся второй прием, – также для представителей печати, меценатов, артистического мира и др.²⁴⁴ Шагал, конечно, и на этом приеме был в центре внимания. Несмотря на свои 80 лет, он выглядит очень молодо, – только седые волосы напоминают, что со времени появления Шагала на Монпарнасе прошло больше 50 лет. Художник на приеме был необычайно оживлен, говорил по-русски, французски, английски, путая все языки и дополняя недостаток лексикона красочными жестами. <…>

Новое русское слово (Нью-Йорк). 1966. 10 сентября.

Марк Шагал работает над панно «Триумф Музыки» для Метрополитен-опера в Нью-Йорке. Париж, 1966

278. Л.Ф. Дьяконицын. Из книги «Идейные противоречия в эстетике русской живописи конца 19 – начала 20 века»

[1966]

<…> Марк Шагал учился в художественной студии Л.Бакста в Петербурге, а затем в студиях Парижа, участник «Союза молодежи», «Ослиного хвоста» и «Мира искусства». В творчестве Шагала переплелись религиозное «мифотворчество», визионерство и огромная мечтательная жажда счастья, радости жизни. Последнее побеждало. В полотнах Шагала с летающими людьми, гуляющими в пространстве головами, идущим от народных традиций «нарушением» локального цвета, деформацией объема, перспективы и т. д. все же преобладает терпкий реализм интимного, чуть игрушечного человеческого мирка, «… когда смотришь на холсты Шагала, знаешь все расположение местечка и то, где находится бакалейная и мучная торговля, где живет парикмахер, где оставлено открытым окно, где играют ребятишки, где расположена уборная, куда ведет маленький переулок и что там делает маленький мальчик, и то, что парикмахер в Лиозно просит платить вперед, вы тоже не забываете – так хочет Шагал», – справедливо писал [Б.] Аронсон в своей книге «Марк Шагал»²⁴⁵.

Дьяконицын Л.Ф. Идейные противоречия в эстетике русской живописи конца 19 – начала 20 вв. Пермское книжное издательство, 1966. С. 253.

279. Агентство печати «Новости» – И.Г. Эренбургу

[20 апреля 1967 г.]

Уважаемый Илья Григорьевич! В связи с тем, что 6 мая в Цюрихе открывается выставка произведений Марка Шагала²⁴⁶, просим Вас написать статью размером в 5–6 страниц о творчестве этого художника. Наш представитель в Женеве намерен опубликовать эту статью в одном из крупных изданий в Швейцарии²⁴⁷.

РГАЛИ. Ф. 1204. Оп. 2. Ед. хр. 3242. Л. 83.

Опубл.: Письма Эренбургу 2002. С. 430.

280. Н. Олин. Из статьи «Шагал, Кандинский и политика…»

[Июль 1967 г.]

– Я давным-давно отошел от натурализма, я сумел оттолкнуться от кубизма, который когда-то мощно притягивал меня к себе, я не признаю теперь никаких «измов», я творю, не философствую, ни на что и ни на кого не оглядываясь, но я до сего времени не могу забыть бесконечно милые мне образы моей родины. У меня на душе было бы легче, если бы я мог работать дома, если бы меня там не ругали.

Так говорил Марк Захарович Шагал в один из майских вечеров 1964 года, когда мы дружески беседовали в просторной гостиной его тихой виллы «Холмы», сказочной виллы, которая неприступным гнездом легендарного птице-человека одиноко белеет на солнечных отрогах спадающих в Средиземное море французских Альп. <…>

Лицо Марка Шагала светится добротой и спокойной ветхозаветной мудростью. Но он не классический мудрец, способный бесстрастно изречь, что «родина там, где нам хорошо». Он поэт и певец, вдохновенно, всем существом своим воспевающий благородные сновидения взволнованной, за всех болеющей души. Его лирические стихи, которые он пишет на русском языке, нередко вдыхаются как аромат полевых цветов, умирающих в венке сорвавшей их красавицы.

«Губит ласка. Любит вечер запах сада резеды», – написал он однажды. Как это непосредственно, как хорошо! И все же было бы несправедливым назвать Марка Шагала только необыкновенным поэтом и живописцем. Думается, что он самый гуманный художник нашего времени. В его творениях неизменны всеобъемлющая и бескорыстная любовь к людям, к Человеку, ко всему живому, и, конечно, сущая правда, что живее всего живого для него всегда остается Родина, которую он любит наиискреннейшей, неземной, обожествляющей любовью.