Русская куртуазная повесть Хvi века (СИ)

Русского Сказителя с позапрошлого века обвиняют в 'политиканстве', в фальсификации истории, и т.п., напр.: 'Приводимое далее распределение военачальников по полкам не совпадает с данными летописей. Г.Н.Моисеева установила, что автор 'Казанской истории' поместил здесь не вымышленный разряд войск, а отразил расстановку воинских должностей за более поздний период (1564-1565), когда многие воеводы, участвовавшие во взятии Казани, были либо казнены, либо находились в ссылке. Так, например, не упоминаются воевода 'большого полка' М.И.Воротынский (в 1562-1566 гг. находился в заточении на Белоозере), А.М.Курбский - воевода 'правой руки' (в 1564 г. бежал в Литву), Немого-Оболенский, воевода 'сторожевого полка' (казнен в 1565 г.). С другой стороны, в 60-е гг. Грозный приближает к себе новых воевод из среды опричников и приехавших на Русь татарских царевичей, что также нашло отражение в 'Казанской истории', где упомянуты 'начальные' воеводы казанского взятия из среды опричников - Темкин-Ростовский, Одоевский, Пронский, Трубецкой, а также ряд татарских царевичей, которые на самом деле в походе на Казань не участвовали' [ПЛДР, с.619]. Теперь воспроизводим комментированный текст, по данной же публикации (Библиотечный список): 'И поставляет воеводъ артоулному полку, надо всеми благородными юношами: царскаго своего двора князя Дмитрея Никулинского и князя Давыда Палетцкаго, и князя Андрея Телятевского, поддавъ имъ черкасъ <запорожских казаков> 5000, любоискусных ратоборец, и огненых стрелцов 3000. В преднем же полку началныхъ воевод устави над своею силою: татарского крымскаго царевича Тактамыша и царевича шибанского Кудаита, и князя Михайла Воротынского, и князя Василья Оболенскаго Помяса, и князя Богдана Трубецкаго. В правой руце началных воеводъ устави: касимовского царя Шигалея и с ним князя Ивана Мстиславского и князя Юрья Булгакова, и князя Александра Воротынского, и князя Василья Оболенского Сребреного, князя Андрея Суздалского и князя Ивана Куракина. В матице же велицей началных воеводъ: самъ благоверный царь, и с нимъ братъ его князь Владимер, и князь Иванъ Белской, и князь Александъ Суздалской и, пореклу, Горбатый, и князь Андрей Ростовский Красный, и князь Дмитрей Палецкой, и князь Дмитрей Курлятевъ, и князь Семионъ Трубецкой, и князь Федор Куракинъ и братъ его, князь Петръ Куракинъ-же, и князь Юрье Куракинъ, и князь Иван Ногтевъ и многие князи и боляре. В левой же руценачалные воеводы: астороханский царевич Кайбула и князь Иванъ Ярославской Пенковъ, и князь Иванъ Пронской Турунтай, и князь Юрье Ростовской Темкинъ, и князь Михайло Репнинъ. Въ сторожевом-же полце началныя воеводы: царевичь Дербыш-Алей и князь Петръ Щенятевъ, и князь Андрей Курбьской, и князь Юрье Пронской Шемяка, и князь Никита Одоевской' [там же, с.462]. Как видим, и князья Воротынские, и Шуйские (включая А.Горбатого), и Курбский, и Оболенский, и даже опальный претендент на царский трон - удельный князь Владимир (Старицкий-Оболенский), в комментированном Т.Волковой и И.Лобаковой (Евсеевой) тексте Сказания были названы. Принадлежность к Опричнине перечисленных таковыми воевод, кроме Одоевского (в разряде СКЦ последний среди воевод сторожевого полка-арьергарда), вообще вымысел [Я.Солодкин "О времени создания "Казанской истории"\ ТОДРЛ, т. 52, 2000, с.617]. Однако, комментаторский вымысел ДОСЛОВНО БЫЛ воспроизведен при переиздании списка 20 лет спустя ['Библиотека литературы Древ.Руси' (БЛДР), т. 10, прим.153].