Русская литература XVIII века. Петровская эпоха. Феофан Прокопович. Учебное пособие

Учиться у великих поэтов теоретик советует прилежно и тщательно, заимствуя лучшее у них, но не копируя и не повторяя их произведения «до тошноты»; рекомендует обращать особое внимание при чтении не только на возвышенность мыслей, удачный вымысел, соблюдение пристойности и другие стороны содержания, но и на форму произведения (фигуры, ритм, изящество стихов, блеск речи и т. д.). Большое значение Феофан Прокопович отводит тренировке, упражнению в деле подражания-ученичества. Он решительно выступает против чрезмерного заимствования, которое называет плагиатом. Подытоживая, мыслитель пишет: «Подражание… заключается в каком-то совпадении нашего мышления с мышлением какого-либо образцового автора» (384). Не раз наставляет Феофан Прокопович своих слушателей словами «следуй», «подражай», «посмотри», «читай», но столь же часто предостерегает от рабского, слепого копирования. Уж если имеется заимствование, то, по Феофану Прокоповичу, оно должно быть «красивее и лучше у подражателя, чем у самого автора» (384). Собственными примерами он даёт блестящие образцы творческого усвоения опыта предшественников, действительно понимая подражание как активный творческий процесс[214].

Таким образом, Феофан Прокопович первым в истории отечественной эстетики обозначил проблему литературных традиций и влияния предшествующей литературы на художника слова, подняв её на высокий по тому времени теоретический уровень. Это даёт возможность отчётливо представить, с какими требованиями подходит Феофан Прокопович к художественному произведению и его творцу.

* * *

Говоря о роли античной культуры в формировании русской литературы, П. Н. Берков считает, что этот вопрос «по ряду причин ни в дореволюционном, ни в современном советском литературоведении не был с должной серьёзностью поставлен и исследован»[215]. Хотя эти слова написаны свыше двадцати лет тому назад, своей злободневности они не утратили: проблема «античность и русская литература X–XVIII вв.» остаётся крайне слабо исследованной. Между тем данная проблема имеет не только культурологическое, но и методологическое значение.

В поисках художественных образцов Феофан Прокопович обращался к античной культуре, которая оказала на него значительное воздействие. Его философские и эстетические взгляды во многом формировались под непосредственным влиянием античных мыслителей. «Поэтика» и «Риторика» Феофана Прокоповича в современной литературоведческой мысли оцениваются как глубоко новаторские для своего времени трактаты. Они же дают исчерпывающее представление о том, насколько плодотворно, творчески теоретик усвоил и переработал античных учёных, поэтов, драматургов и, прежде всего, Аристотеля, Горация, Вергилия. Блестящий знаток античности, Феофан Прокопович писал на латыни не только учёные труды, но и стихи. Лирика Феофана Прокоповича, особенно его эпиграммы, несут на себе черты влияния античной поэзии. Три солидных тома ораторской прозы свидетельствуют о чрезвычайной эрудированности автора в области мифологии, истории, поэзии. В качестве «обжитой» традиции Феофан Прокопович унаследовал определённую систему «вхождения» элементов античной культуры в литературу (и шире – культуру) Древней Руси. Нет сомнений, что уже автору «Слова о законе и благодати» была на определённом уровне знакома античность. Многочисленными цитатами из античных философов, историков, ссылками на корифеев античной культуры пестрят страницы летописей, повестей, слов, сказаний, житий; достаточно часто переводили на Руси античных авторов – т. е. налицо определённая литературная традиция.

В упоминавшейся выше главе «Подражание» теоретик призывает всех, кто захочет писать трагедию, читать Сенеку, авторитет которого для него был очень высок (382). Сопоставление трагедий Сенеки «Агамемнон» и «Фиест» («Тиэст») с «Владимиром» убеждает, что по линии трагического Феофан Прокопович многое унаследовал у древнеримского трагика. (Первыми на связь Феофана Прокоповича с античным театром указали Н. И. Гнедич, Н. С. Тихонравов, Я. Гординский[216], но при этом сопоставительного анализа они не дали.)

Сопоставление трагедий Сенеки и пьесы «Владимир» Феофана Прокоповича показывает, что античный драматург оказал влияние на последнего на нескольких уровнях. По чисто формальным признакам можно со всей определённостью говорить о том, что образ тени Ярополка, построение монологов в первом действии явно навеяны характерным для Сенеки началом его трагедий «Фиест» и «Агамемнон».

Пьеса «Фиест» открывается словами тени Тантала:

Кто из богов подземных прочь увёл меня
Из мест, где ловит рот плоды бегучие[217]

.

Затем Фурия вступает в довольно пространный монолог с тенью. Несколько иначе строится первое действие «Агамемнона».

Покинув царство Дита беспросветное,
Пришёл я, выпущен из бездны Тартара;
Какой мне ненавистней мир, не ведаю[218]

, —