Русская мода. Фейк! Фейк! Фейк!

В недрах грохочущего клуба «Солянка» Федор Глухов пытается купить наркотики у накачанного мужика, которого ему порекомендовали как «самого надежного барыгу во вселенной». Однако налицо явный конфуз – денег, имеющихся у Федора, оказывается недостаточно, чтобы приобрести желаемое.

– Тысяча двести пятьдесят, – пытается выторговать он скидку. – Это все что у меня есть.

– О, нет, парень, я в эти игры не играю, – «самый надежный барыга во вселенной» остается тверд. – Я называю цену, и это все. Ты либо соглашаешься, либо нет. Никакой торгашни.

– Окей, окей, я согласен, не уходи.

Федор Глухов нервно выворачивает карманы своих джинсов, но прибавить к тем деньгам, которые уже зажаты в его руке, там нечего. Он роется в рюкзаке – в смутной надежде, что недостающие двести пятьдесят рублей могли случайно остаться после какой-нибудь вечеринки или похода по магазинам – но и в нем тоже денег нет.

Федор Глухов поднимает глаза на собеседника. Ему очень хочется попробовать настоящий ЛСД-25. Это делали все крутые чуваки, и он, Федор Глухов, хочет быть среди них. Джим Моррисон. Баския. Курт Кобейн. Джимми Хендрикс. Даже Джон мать его Леннон жрал кислоту.

Федор мечтает о диковинных мирах, открывающихся дверях восприятия и прочей психоделической чуши, про которую он читал, слышал или догадывался. Сегодня он желает испробовать все на себе. Он поборол сомнения и подготовил свой дух достаточно, чтобы не испугаться. Он ждет ответов на свои вопросы, ждет открытий, неожиданных озарений, экстатических творческих порывов, и самое главное – он ждет, что ЛСД изменит его жизнь. Он знает десятки историй про то, как люди, съевшие кислоту, нащупывали тот самый нерв, после чего у них все налаживалось. Федор Глухов – в голове которого царит странная мерцающая каша из цитат Кастанеды, выдержек из интернет-блогов кислотных гуру и статей в пошлых молодежных журналах – верит в ЛСД как в панацею. Недостача двухсот пятидесяти рублей, происшедшая в двух шагах от исполнения мечты, не входила в его планы.

– Э-э-э… Ну, в общем тут вот какое дело… – он тянет время, судорожно придумывая, что сказать следующим, чтобы не дать человеку с наркотиками уйти.

– Что? – брезгливо поднимает бровь собеседник. – Нет денег? Мамочка с папочкой обрезали кредитную линию? Или сука-начальник в офисе задержал аванс?

Он ухмыляется своей шутке, хлопает Федора по плечу – типа, «бывай, парень» – и готовится убраться восвояси.

– Вообще-то, я фотограф и не сижу в офисе, – говорит Федор. – Снимаю моду для журналов. Ну, знаешь, все эти тетечки в дизайнерских шмотках – маленькие груди, худые жопки, вызывающие позы и желание в глазах.

– Серьезно? – собеседник, уже почти повернувшийся спиной, останавливается, глядит на него с недоверием. – Ты хочешь сказать, что делаешь все эти фотографии?

– Ну, не все. Только некоторые.

– И ты видишь моделей, общаешься с ними, смотришь, как они бегают туда-сюда в этой одежде?

– В точку. Общаюсь с самыми крутыми.

– Типа, привет, Наташа Водянова, ну, как прошло утро?

– Даже больше того. Типа, привет Наташа Водянова, ну, что – твой лорд опять клянчил минет утром или сегодня обошлось?

– Не может быть! – видно, что дилер до конца не верит услышанному, хотя тема, несомненно, интересует его.

– Очень даже может.

– И у тебя есть их телефоны, да? Ну, в смысле, вам же нужно договариваться о съемках и все такое?

Федор пожимает плечами – понимая, что в скользкой игре, которую он только что затеял, главное, не переборщить:

– Телефоны есть. Не все, но есть.

– Почему не все? – наседает собеседник. – Ты же работаешь с ними!

– Чувак, так устроен этот бизнес! Часть девочек вообще не произносит ни слова – все за них говорят их агентства. Перед выездом с них даже могут взять подписку о молчании.

– Вот дела!

– Но, конечно, чаще происходит наоборот. В основном, пташки щебечут так, что не заткнуть, и оказываются не прочь черкнуть свой номер в мою записную книжку. Понимаешь, о чем я?

– Ты не разводишь меня? Нет? – дилер слегка толкает Федора кулаком в грудь. – Смотри, потому что разводил я чувствую за километр. И, знаешь, что происходит тогда? – он показывает Федору два увесистых кулака. На костяшках одного вытатуировано слово «love», на костяшках другого – «hate».

Федор решает, что пришло время играть ва-банк. В своем мобильном телефоне, в разделе контактов, он находит нужный номер и поворачивает табло так, чтобы продавец наркотиков его рассмотрел:

– Загляни сюда. Видишь, что тут написано? Это телефон Наоми.

– Наоми? – собеседник вглядывается в экран. – В смысле, Наоми Кэмпбэлл?

– Точно.

В телефоне действительно забито имя – Наоми, но та девушка, которая носит его, не имеет ни малейшего отношения к чернокожей суперзвезде. Говоря откровенно, Федор и сам не вполне отчетливо представляет, что за Наоми записана в его телефоне. Это какая-то малолетка, смутно припоминает он. Или та двухметровая баба, которую они пьяной компанией подсадили в машину на Дмитровском шоссе прошлой зимой…